Почему бы не быть такой теме? Темы где можно выкладывать материалы, посвящённые исследованию этой дряни. Дабы заинтересованные юзвери могли вкурить мысли всевозможных компетентных товарищей.
Гуглы и яндексы выдают сотни ссылок на флуд и какую-то ерунду. Поиск информации во многом дело удачи. Поэтому просьба не жмотиться и выкладывать инфу, если таковая имеется.
http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/lonethe1.htmТеоретические подходы к одиночествуДэниел Перлман и Летиция Энн Пепло
Лабиринты одиночества: Пер. с англ. /Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. – М.: Прогресс, 1989.
В течение многих лет психологи и социологи высказывали свои суждения об одиночестве. В дидактических целях мы классифицируем их рассуждения на восемь групп: психодинамические, феноменологические, экзистенциально-гуманистические, социологические, интеракционистские, когнитивные, интимные и теоретико-системные. Цель данной статьи - раскрыть, сравнить и оценить эти теоретические подходы.
Естественно, сравнивать интерпретации одиночества можно по многим аспектам. Мы сконцентрируем внимание на трех основных положениях. Во-первых, какова природа одиночества как такового? Является ли оно нормальным состоянием или это ненормальное состояние? Позитивный или негативный опыт оно представляет? Во-вторых, каковы причины одиночества? Находятся ли они внутри личности или же коренятся в ее окружении? Проистекают ли они из современного или исторически формирующегося поведения? В-третьих, что, возможно, не столь важно, на основании каких эмпирических данных (биографических исследований, систематических и т.п.) или интеллектуальных традиций формулировалась теория одиночества?
Эти сравнительные положения должны быть представлены в виде кратких исчерпывающих характеристик. Сами по себе разумные суждения не обязательно взаимоисключают друг друга. Так, например, Серма, как мы убедимся, занимает позицию, совмещающую в себе по крайней мере две различные точки зрения. При этом сторонники каждого теоретического подхода не всегда находят полное согласие между собой. Кроме того, сравнительный анализ затруднен фрагментарностью большинства «теоретических» положений об одиночестве. Зачастую у сторонников какой-либо психологической школы опубликована лишь краткая статья об одиночестве, или же порой эта тема затронута как часть более обобщенного изложения общих взглядов.
В одной части своей статьи Дерлега и Маргулис [Derlega & Margulis, 1982] выделяют три стадии развития данного понятия. На первой стадии обосновывается важность понятия одиночества. На второй стадии понятие изучается и предпринимаются попытки выявить его сходство и различия с другими явлениями. И только на третьей стадии появляются теории одиночества. Такие теории включают как систему понятий, так и логически совместимые суждения о соотношении составных частей теории. Как отмечают Дерлега и Маргулис, большинство рассуждений об одиночестве не идут дальше первой и второй стадии. Подавляющее число моделей одиночества не представляет собой полного и систематического истолкования на уровне настоящей теории.
Восемь подходов к одиночеству
Психодинамические модели Хотя сам 3. Фрейд не писал об одиночестве, некоторые последователи психодинамической традиции высказывались по этой проблеме [Burton, 1961; Ferreira, 1962; Fromm-Reichman, 1959; Leiderman, 1980; H. Peplau, 1955; Rubbins, 1964; Sullivan, 1953; Zilboorg, 1938]. Зилбург опубликовал, вероятно, первый психологический анализ одиночества. Он различал одиночество и уединенность. Уединенность - «нормальное» и «преходящее умонастроение», возникающее в результате отсутствия конкретного «кого-то». Одиночество - это непреодолимое, постоянное ощущение. Неважно, чем человек занят, но одиночество, как «червь», разъедает его сердце. Согласно Зилбургу, одиночество становится отражением характерных черт личности: нарциссизма, мании величия и враждебности. Одинокий человек сохраняет инфантильное чувство собственного всемогущества, он эгоцентричен и пускает пыль в глаза публике с тем, чтобы «изобличить» других. «Одинокий индивид, как правило, проявляет болезненную скрытность или открытую враждебность» [Zilboorg, 1938, p. 40], направленную как вовнутрь, так и вовне.
Зилбург проследил происхождение одиночества, начиная с детской колыбели. Ребенок узнает радость быть любимым и вызывать восхищение вместе с потрясением, порожденным тем, что он - маленькое, слабое существо, вынужденное ждать удовлетворения своих потребностей от других. Это и есть, по Зилбургу, «квинтэссенция того, что позже становится нарциссистической ориентацией... Это и есть также зародыш отчужденности, враждебности и бессильной агрессивности одинокого» [p. 53] .
Салливан [Sullivan, 1953] также усматривал корни одиночества взрослого в его детстве. Он установил движущую силу потребности в человеческой близости. Впервые эта потребность появляется в стремлении ребенка к контакту. В подростковом возрасте она принимает форму потребности в приятеле, с которым можно обменяться своими сокровенными мыслями. У подростков, испытывающих недостаток социальных навыков вследствие неправильных взаимоотношений с родителями в детстве, как правило, возникают трудности при установлении приятельских отношений со сверстниками. Эта неспособность удовлетворить подростковую потребность в интимности может привести к глубокому одиночеству.
Статья Ф. Фромм-Рейхман [Fromm-Reichman, 1959], наверное, цитируется чаще других ранних публикаций об одиночестве. Фромм-Рейхман признает влияние Салливана на ее понимание данной проблемы и соглашается с его точкой зрения о том, что одиночество - «чрезвычайно неприятное и гнетущее чувство». Основываясь на результатах своей работы с шизофрениками, Фромм-Рейхман считает одиночество экстремальным состоянием: «Тип одиночества, который я имею в виду, - разрушительный... и он в конечном итоге приводит к развитию психотических состояний. Одиночество превращает людей... в эмоционально парализованных и беспомощных» [p. 3] . Так же, как и Салливан и Зилбург, Фромм-Рейхман прослеживает происхождение одиночества вплоть до личностного опыта, приобретенного в детстве. В особенности она подчеркивает вредные последствия «преждевременного отлучения от материнской ласки». С точки зрения трех вышеупомянутых критериев позиция сторонников психодинамических теорий ясна. В своем анализе одиночества они исходят главным образом из их клинической практики и, вероятно, поэтому склонны рассматривать одиночество как патологию. Возможно, психодинамически ориентированные теоретики в большей мере, чем какая-либо другая группа исследователей, склонны считать одиночество результатом ранних детских влияний на личностное развитие. И хотя ранний (детский) опыт может быть межличностным по своей природе, рассматриваемая традиция концентрирует внимание на том, какие внутриличностные факторы (то есть черты характера, внутрипсихические конфликты) приводят к состоянию одиночества.
Феноменологическая перспектива Роджерса Карл Роджерс, разработавший сконцентрированную на личности больного терапию, является наиболее известным сторонником феноменологического направления [см. также: Whitehorn, 1961]. Роджерс дважды обращался к теме одиночества [Rogers, 1961, 1970/73]; его анализ основан на «Я-теории» личности. Роджерс полагает, что общество вынуждает индивида действовать в соответствии с социально оправданными, ограничивающими свободу действия образцами. Это ведет к противоречию между внутренним истинным «Я» индивида и проявлениями «Я» в отношениях с другими людьми. Одно лишь исполнение социальных ролей, неважно, насколько оно адекватно, ведет к бессмысленному существованию индивида.
Индивид становится одиноким, когда, устранив охранительные барьеры на пути к собственному «Я», он тем не менее думает, что ему будет отказано в контакте со стороны других. Роджерс говорит об этом так:
«Одиночество... наиболее резко и болезненно проявляется у тех индивидов, которые по той или иной причине оказываются - будучи лишенными своей привычной защиты - уязвимыми, испуганными, одинокими, но обладающими истинным «Я» и уверенными в том, что будут отвергнуты всем остальным миром» [Rogers, 1970/73, p. 119].
Согласно Роджерсу, уверенность в том, что истинное «Я» индивида отвергнуто другими, «держит людей замкнутыми в своем одиночестве» [p. 121]. Страх быть отвергнутым приводит к тому, что человек придерживается своих социальных «фасадов» (ролей) и поэтому продолжает испытывать опустошенность.
Основываясь на этой точке зрения, другие исследователи [Moore, 1976] выводят гипотезу о том, что несоответствие между действительным и идеализированным «Я» в конечном счете венчается одиночеством. Докторская диссертация Эдди [Eddy, 1961] поддерживает эти прогнозы. Как и у психодинамически ориентированных теоретиков, анализ одиночества, представленный Роджерсом, вытекает из его клинической практики, то есть работы с пациентами. Роджерс рассматривает одиночество как проявление слабой приспособляемости личности. Он считает, что причина одиночества находится внутри индивида, в феноменологических несоответствиях представлений индивида о собственном «Я». Отличает Роджерса от сторонников психодинамических теорий то, что он не очень доверяет ранним детским влияниям на формирование личности. Согласно Роджерсу, содержание опыта одиночества составляют текущие влияния, которые испытывает личность.
Экзистенциальный подход Экзистенциалисты принимают в качестве точки отсчета тот «факт», что люди изначально одиноки. Никто другой не может разделить с нами нагни чувства и мысли, разъединенность есть сущностное состояние наших переживаний. Сторонники данной точки зрения зачастую сосредоточиваются на вопросе о том, как люди могут жить, будучи одинокими.
Ярким выразителем этого направления стал Мустакас [Moustakas, 1961, 1972] - автор нескольких популярных книг [см. также: Witzleben von, 1958]. Мустакас подчеркивает значение различия между «суетой одиночества» («loneliness anxiety») и истинным одиночеством. Суета одиночества - это система защитных механизмов, которая отдаляет человека от решения существенных жизненных вопросов и которая постоянно побуждает его стремиться к активности ради активности совместно с другими людьми. Истинное одиночество проистекает из конкретной реальности одинокого существования и из столкновения личности с пограничными жизненными ситуациями (рождение, смерть, жизненные перемены, трагедия), переживаемыми в одиночку. Как считает Мустакас, истинное одиночество может быть и творческой силой:
«Каждое истинное переживание одиночества предполагает противоречие или столкновение с самим собой... Это свидание с самим собой...- само по себе радостное переживание... И свидание, и конфронтация (с самим собой) суть способы поддержания жизни и внесение оживления в относительно застойный мир, это способ вырваться из стандартных циклов поведения» [Moustakas, 1972, p. 20-21].
Экзистенциалисты, таким образом, призывают людей преодолеть их страх одиночества и научиться позитивно его использовать.
Как и другие вышеупомянутые теоретики, Мустакас работает с клиническими пациентами. Другие сторонники этой ориентации формулируют свои взгляды, исходя в основном из философских рассуждений. В отличие от большинства теоретиков, Мустакас оценивает одиночество положительно. И хотя Мустакас не отрицает, что одиночество может иметь болезненный эффект, он рассматривает его как продуктивное, творческое состояние человека. Экзистенциалисты не прослеживают причинных корней одиночества в привычном смысле слова. Их особенно не интересуют факторы, увеличивающие или уменьшающие вероятность одиночества, для них оно изначально имманентно человеческому существованию.
Социологические толкования Боумен [Bowman, 1955], Рисмен [Riesman, Glazer & Denney, 1961] и Слейтер [Slater, 1976] - представители социологического подхода к одиночеству. В своей небольшой статье Боумен выдвинул гипотезу о трех силах, ведущих к усилению одиночества в современном обществе: 1) ослабление связей в первичной группе; 2) увеличение семейной мобильности; 3) увеличение социальной мобильности. И Рисмен, и Слейтер связывают свой анализ одиночества с изучением американского характера и одновременно анализируют способность общества удовлетворять потребности его членов. Рисмен и его последователи заявляют, что американцы превратились в личности, «направленные вовне». Индивиды, «ориентированные на других», не только хотят нравиться, но и постоянно приспосабливаются к обстоятельствам и контролируют свое межличностное окружение с тем, чтобы определить линию своего поведения. «Ориентированные вовне» люди обособлены от своего истинного «Я», своих чувств и своих ожиданий. (В этом смысле анализ Рисмена, видимо, дополняет анализ Роджерса.) Такими чертами могут быть наделены родители, учителя, основная масса людей. В результате «ориентированная на других» («направленная вовне») личность может приобрести синдром обеспокоенности и чрезмерную потребность в пристальном внимании к себе со стороны других людей, которая никогда полностью не удовлетворяется. Члены нашего «направленного вовне» общества образуют, как заявляет Рисмен в своем названии книги, «одинокую толпу».
Для Слейтера проблема американца как личности заключается не в «направленности вовне», а скорее в индивидуализме как таковом. Слейтер считает, что все мы стремимся к общению, сопричастности и зависимости. Мы стремимся к доверию и сотрудничеству с другими людьми, к «проявлению ответственности за свои импульсы и жизненные ориентации» [Slater, 1976, p. 9]. Однако эти основные потребности в общении, сопричастности и зависимости недостижимы в американском обществе из-за его приверженности индивидуализму вследствие укоренения веры в то, что каждый должен следовать своей собственной планиде. Результатом этого становится одиночество. Слейтер утверждает:
«Индивидуализм воплощен в стремлении отвергнуть реальность человеческой взаимозависимости. Одна из основных целей американской технологии - «освобождение» от необходимости согласования, подчинения, зависимости или контроля со стороны других. К сожалению, чем больше мы преуспеваем в этом, тем сильнее мы ощущаем разобщенность, скуку и одиночество» [p. 34].
Можно сказать, что Рисмен и Слейтер не столько оценивают одиночество как нормальное или ненормальное состояние, сколько считают одиночество нормативным - общим статистическим показателем, характеризующим общество. Когда они рассматривают одиночество в качестве черты американского характера, они объясняют это модальное качество личности как продукт социальных сил. Таким образом, причину одиночества Рисмен и Слейтер изначально помещают вне индивида. Эти теории в соотнесенности со временем подчеркивают значение социализации (причина исторического типа), но многие факторы (например, влияние средств массовой информации), способствующие социализации, оказывают постоянное негативное воздействие на личность. И конечно, Боумен, как и многие другие социологи, делает упор на значение событий, происходящих в жизни человека в зрелом возрасте (например, развод). Формулируя свою точку зрения, Рисмен и Слейтер использовали в качестве источников рассуждений прежде всего художественную литературу, статистические данные и данные средств массовой информации.
Интеракционистская точка зренияВейс [Weiss, 1973] - главный выразитель интеракционистского подхода к проблеме одиночества. Его объяснение одиночества может быть расценено как интеракционистское по двум причинам. Во-первых, он подчеркивает, что одиночество - это не только функция фактора личности или фактора ситуации. Одиночество - продукт их комбинированного (или интерактивного) влияния. В этом смысле точка зрения Вейса сходна со взглядами Серма [Sermat, 1975]. Во-вторых, Вейс описывал одиночество, имея в виду социальные отношения, такие, как привязанность, руководство и оценка. Такая точка зрения подразумевает, что одиночество появляется в результате недостаточности социального взаимодействия индивида, взаимодействия, которое удовлетворяет основные социальные запросы личности.
Вейс установил два типа одиночества, которые, по его мнению, имеют различные предпосылки и различные аффективные реакции. Эмоциональное одиночество представляется результатом отсутствия тесной интимной привязанности, такой, как любовная или супружеская. Эмоционально одинокий человек должен испытывать нечто вроде беспокойства покинутого ребенка: неспокойствие, тревогу и пустоту. Социальное одиночество становится ответом на отсутствие значимых дружеских связей или чувства общности. Социально одинокий человек переживает тоску и чувство социальной маргинальности.
Вейс проводил семинары для вдовцов и недавно разведенных. Думается, что именно из собственных попыток оказать помощь участникам этих семинаров он вывел многие из своих теоретических положений. Его интересует «обычное» одиночество - состояние, переживаемое многими, если не большинством людей, на протяжении всей их жизни. Он рассматривает одиночество как нормальную реакцию. Очевидно, Вейс имеет в виду как внутренние (характерологические), так и внешние (ситуативные) причины одиночества. Тем не менее он ясно дает понять, что «из двух подходов ситуативный представляется наиболее привлекательным в этом случае» [Weiss, 1973, p. 73-74]. Вот поэтому Вейс особо и подчеркивает текущие события в жизни личности как ключевой фактор формирования одиночества. Что касается причин возникновения подобного состояния, то здесь интересно отметить, что Вейс допускает возможность участия в формировании одиночества даже инстинкта.
========================================================================================================================
Теоретические подходы к одиночеству
Часть 2
Дэниел Перлман и Летиция Энн Пепло
Лабиринты одиночества: Пер. с англ. /Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. – М.: Прогресс, 1989.
Когнитивный подход Энн Пепло и ее коллеги стали главными пропагандистами когнитивного подхода. Наиболее характерный аспект этого подхода состоит в том, что он акцентирует роль познания как фактора, опосредующего связь между недостатком социальности и чувством одиночества. Определяя указанную роль познания, Пепло обращает внимание на теорию атрибуции (объяснения). Она рассматривает, например, как познание причин одиночества может влиять на интенсивность переживания и на восприятие неизбывности одиночества, сохраняющихся на протяжении определенного времени. Когнитивный подход предполагает, что одиночество наступает в том случае, когда индивид воспринимает (осознает) несоответствие между двумя факторами - желаемым и достигнутым уровнем собственных социальных контактов. В этом смысле точка зрения Пепла близка взглядам Серма [Sermat, 1978]. Такая постановка вопроса способствовала классификации опубликованной литературы по одиночеству и интерпретации тех гипотез, которые в противном случае оказались бы парадоксальными [Perlman & Peplau, 1981].
Как и Вейс, Пепло интересовалась явлением одиночества среди «нормального» населения. Важную роль в ее теоретических формулировках играли эмпирические данные обследований и экспериментов. К поискам причин одиночества Пепло подходит достаточно широко: она исследует как характерологические, так и ситуативные факторы, способствующие его возникновению, а также влияние как прошлого, так и настоящего на формирование личности. Когнитивные факторы - отличительный аспект ее теоретизирования - это процессы, происходящие внутри индивида, согласовывающего свою деятельность с реальностью.
Интимный подход Дерлега и Маргулис [см. Derlega & Margulis, 1982] употребляют понятия «интимность» и «самораскрытие» для истолкования одиночества. Подобно Вейсу, они полагают, что социальные отношения, бесспорно, способствуют достижению индивидом различных реальных целей. Одиночество же обусловлено отсутствием соответствующего социального партнера, который мог бы способствовать достижению этих целей. Одиночество, вероятнее всего, наступает тогда, когда межличностным отношениям индивида недостает интимности, необходимой для доверительного общения.
В основе интимного подхода лежит предположение о том, что индивид стремится к сохранению равновесия между желаемым и достигнутым уровнями социального контакта. Дерлега и Маргулис исследуют, как в этих условиях совокупность социальных связей индивида, его социальных ожиданий и его личностные качества могут повлиять на такой важный в данном отношении баланс. Главным источником теоретических идей Дерлеги и Маргулиса стала, по всей видимости, когнитивная теория, но не клиническая практика или эмпирические исследования. Несомненно, они расценивают одиночество как нормальный опыт в условиях сплошной атомизации общества. Их внимание к непрерывному процессу балансировки желаемого и достигнутого уровня социальных контактов акцентирует текущие детерминанты одиночества личности. Тем не менее их позиция оставляет место и для воздействия на него прошлого развития. Эти исследователи считают, что и внутрииндивидуальные факторы, и факторы среды способны привести к одиночеству.
Общая теория систем Фландерс [Flanders, 1982] формулирует общесистемный подход к проблеме одиночества. Основное положение этой теории состоит в том, что поведение живых организмов отражает переплетение влиянии нескольких уровнен, действующих одновременно как система. Уровни располагаются от клеточного до межнационального. С этой точки зрения одиночество представляет собой механизм обратной связи, помогающий индивиду или обществу сохранить устойчивый оптимальный уровень человеческих контактов.
Рассуждения Фландерса об одиночестве не имеют эмпирического источника, они свидетельствуют о дальнейшем распространении системной теории Миллера. При этом Фландерс расценивает одиночество как потенциально патологическое состояние, но считает его также и полезным механизмом обратной связи, который в конечном результате может способствовать благополучию индивида или общества. Системная теория соподчиняет оба мотива поведения - индивидуальный и ситуативный. Отрезок времени, необходимый для того, чтобы оказали свое воздействие определенные переменные, может быть довольно длинным. Однако системная теория по существу представляет собой модель, в которой мотивы поведения включены в развивающуюся динамику общей структуры.
Сравнительное обобщение Табл. 1 представляет собой обобщение наших сопоставлений восьми указанных теорий. Большинство теоретических рассуждений об одиночестве было связано с клинической практикой или же вытекало из уже существующей теории. Многие исследователи считают одиночество по своей сути извращенным и неприятным переживанием; и лишь некоторые из них рассматривают одиночество как чисто патологическую реакцию. Для основной массы специалистов одиночество является феноменом, свойственным широким и самым различным слоям населения. Только сторонники психодинамического подхода акцентируют исключительно детские предпосылки возникновения одиночества. В большинстве теоретических не следований подчеркивается роль наличных факторов, обусловливающих одиночество. Для оценки теории не пользовалось, как правило, несколько критериев, а именно: их краткость, внутренняя логическая согласованность, эмпирическое подтверждение теории, ее зрелость и т.п. В данный момент нам представляются особо важными две пары критериев. А именно ключевые критерии - завершенность теории и стимулирование дальнейших исследований. Другая пара критериев оценки - эмпирическое подтверждение и практическая значимость теорий.
Очевидно, что используемые для оценки теорий одиночества критерии влияют на соотношение различных подходов к этой проблеме. Как социальные психологи, мы, вероятно, больше, чем клиницисты или философы, заинтересованы в эмпирических исследованиях. Мы тоже предпринимали попытки сформулировать адекватное концептуальное объяснение одиночества. Таким образом, давая итоговую оценку теории, мы не исключаем возможности выбора критериев, выгодных для нашего собственного направления.
Завершенность теорий одиночества Как отмечалось выше, большинство направлений, исследующих одиночество, представлено в основном краткими статьями или фрагментарными обзорами. Рисмен и Слейтер вынесли понятие «одиночество» в название своих книг, но и для этих исследователей одиночество, скорее всего, лишь предполагаемая характеристика американского общества, нежели центральное звено их анализа. Статьи Дерлеги и Маргулиса, а также Фландерса свидетельствуют о целесообразности выведения понятий «интимность» и «системность». Но и они представляют собой лишь начальные попытки анализа проблемы одиночества, нежели вполне развернутые его характеристики. Немало популярных книг, посвященных одиночеству, написал Мустакас. Но его интересовало главным образом узаконивание и толкование понятия «одиночество» как такового, а не систематически развиваемые теоретические положения.
По нашему мнению, наиболее разработанное исследование одиночества представлено психодинамическими теориями, работами Вейса и когнитивной теорией. Многие психодинамически ориентированные психологи касались проблемы одиночества человека, и уже один этот факт способствовал более тщательной разработке их взглядов. Труд Вейса [Weis, 1973] с этой точки зрения представляет собой прежде всего как бы вторую стадию концептуального развития проблемы. Вейс исследует понятие одиночества и его разновидности. Но в то же время он рассматривает и причины возникновения одиночества. Теоретики когнитивного направления, такие, как Энн Пепло и ее сторонники, опубликовали множество работ по одиночеству, некоторые из них можно отнести к третьей стадии концептуализации. Другими словами, представители указанного направления определяют слагаемые одиночества и формулируют взаимосвязи между ними в теории.
Стимулирование исследований и эмпирическое подтверждение Ни одна из обсужденных нами выше концепций не стимулировала большого числа дальнейших исследований. Однако сейчас стало ясно, что преждевременно оценивать «интимный» и «системный» подходы по одному этому критерию. Экзистенциалистская позиция рассматривает одиночество как универсальную характеристику человеческого состояния. Это не прогностическая модель в привычном смысле слова, и как таковая она едва ли может служить основанием для будущих исследований. Ни Рисмен, ни Слейтер не уделили сколько-нибудь значительного внимания эмпирической работе, пусть даже на начальной ее стадии, хотя проведение исследований, подтверждающих их взгляды, вполне возможно. Демографические и социологические переменные включались во многие исследования одиночества, но это делалось на уже готовой теоретической основе. То, что Рубинстайн и Шейверу не удалось обнаружить связи между социальной мобильностью и одиночеством, вызвало среди социологов лишь легкое смущение, не нанося сокрушительного удара по их прежним представлениям о нем.
И все же некоторые теории одиночества стимулировали небольшое число исследований. Выделенные Вейсом два типа одиночества и его прогнозы относительно распространенности этого состояния использовались в только что упомянутом исследовании Рубинстайн и Шейвера, а также К. Кутрона. С позиций теории Роджерса было написано несколько диссертаций [см.: Eddy, 1961, Moore, 1976, Sisenwein, 1964], содержащих доказательства того, что несоответствие между реальным и идеальным «Я» индивида связано с одиночеством. Определенный опыт был накоплен и психодинамической теорией. Так, например, Мур [Moore, 1972] проверял предполагаемую связь между враждебностью и одиночеством. Но несмотря на длительную историю развития психодинамического направления в изучении одиночества, оно непосредственно не дало систематических исследований. Хотя опыт, верифицирующий интеракционистские, психодинамические и феноменологические взгляды, невелик, его результаты в целом соответствуют высказанным в рамках этих концепций теоретическим предположениям.
На общем фоне всех рассмотренных здесь направлений выделяется когнитивный подход в смысле стимулирования исследований. Он послужил основанием для целого ряда исследований программного характера, продемонстрировавших значение атрибуции, самоконтроля и т. д. в их влиянии на одиночество.
Практическая значимость Теории одиночества не оказали существенной помощи в реальных исследованиях данного явления. Рассматривая одиночество как неизбежное или позитивное явление, экзистенциалисты и представители системных теорий мало заинтересованы в том, чтобы облегчить людям их переживание этого состояния. Социологи не заинтересованы в том, чтобы заниматься с отдельными пациентами, хотя их мнения и способствуют выработке социальной политики. Теоретические посылки и эмпирические исследования Пепло также подразумевали практическое их использование в будущем, но оно не было первостепенной задачей группы UCLA.
Некоторые положения об одиночестве были сформулированы и клиницистами. Естественно, что последние в целом тяготели к терапевтическим методам. Роджерс не пояснил, как ориентированная на пациента (индивидуализированная) терапия должна прилагаться к специфической проблеме одиночества. Вейс проводил семинары для разведенных, но внимание этих групп ученых к одиночеству было лишь частичным. Заслуга психодинамически ориентированных психологов, обратившихся к проблеме лечения одиночества, вероятно, наиболее существенна.
Что касается проблемы преодоления одиночества, то мы должны обратить внимание читателей на работу Янга. Он использует теорию «подкрепления» и модель терапии когнитивного поведения Бека. Мы не рассматривали работы Янга как теоретическое направление, поскольку развитие теории не было основной целью этого автора. Тем не менее его анализ содержит немаловажные элементы для анализа одиночества с точки зрения теории «подкрепления». В настоящем же контексте отметим, что Янг развил тщательно сформулированный, теоретически обоснованный подход к лечению пациентов, испытывающих одиночество.
Оценочное заключение Если пользоваться абсолютным стандартом, то можно обнаружить погрешности во всех существующих интерпретациях одиночества. Ибо все так называемые «теории» одиночества не являются в действительности теориями в самом точном смысле этого слова. Однако, учитывая начальную стадию развития данной области исследований, не будем слишком критичны. Рассуждения об одиночестве, которыми мы располагаем сегодня, безоговорочно подтверждают значимость понятия одиночества и способствуют прояснению этого феномена. Таким образом, достигнуты первая и вторая стадии концептуализации. Указанные концепции еще не стимулировали достаточно большого числа систематически проводимых исследований и не предложили абсолютной «панацеи» от одиночества. И все же они продвинулись в обоих этих направлениях. Конечно, сегодня мы находимся в лучшем положении в смысле лечения одиночества, чем пятьдесят лет назад, когда Зилбург написал свою первую статью об этом феномене.
В большинстве случаев существующие формулировки могут разрабатываться и дальше, ибо их потенциал может быть более полно реализован в будущем. Соглашаясь с утверждениями, отражающими новейшие течения в психологии, мы полагаем, что интеракционистские и когнитивные модели (или их разновидности) способны сыграть плодотворную роль в проведении исследований одиночества в 80-е годы. Нам представляется, что идеи теории «подкрепления» также могут иметь большое значение. Какое бы течение ни стало доминирующим, мы надеемся, что в этом десятилетии произойдет сдвиг от второй к третьей стадии концептуализации: от исследований природы одиночества как такового к развитию систематизированных принципов его взаимосвязи с другими переменными.