kkamliv » Пн май 26, 2014 6:44 pm
17 августа 1884 года Карл Маркс написал письмо, адресованное Л.Филипсу, и в письме были упомянуты «отвратительные физико-метафизические бредни, вроде «скрытой теплоты» (не хуже «невидимого света»), электрического «флюида» и тому подобных средств, служащих для того, чтобы вовремя вставить словечко там, где не хватает мыслей».
При нагревании льда проявляется тепловое (температурное) сопротивление, при охлаждении воды из воды выходит накопленное тепло, вошедшее внутрь воды при преодолении теплового (температурного) сопротивления. Когда не было микроскопов, люди не видели броуновское движение, и люди вынуждены были сочинить бредни о скрытой внутри воды теплоте, которую люди не могли обнаружить посредством изучения воды. Потом появились микроскопы, позволившие увидеть броуновское движение, и люди заменили бредовое положение о скрытом теплороде на менее бредовое положение о превращении тепла в нескрытое броуновское движение. Потом появились рентгеновские аппараты, люди стали просвечивать воду и лед рентгеновскими лучами, и установили, что водяные молекулы в воде находятся в хаотическое беспорядочное движении, что во льду водяные молекулы неподвижны и выстраиваются в ряды и шеренги. Менее бредовое положение о превращении тепла в броуновское движение заменено на положение об энергии, необходимой для расшатывания кристаллической решетки. Наука развивается таким образом, что происходит замена более бредовых положений на менее бредовые.
До 1908 года людям не хватило мыслей, чтобы объяснить быстрое переваривание мяса в желудке, и люди сочинили отвратительное бредовое слово о пищеварительной силе. Людям не хватило мыслей, чтобы объяснить благоприятное воздействие цитрусового сока при угрозе цинги, и люди сочинили отвратительное бредовое слово о противоцинговой силе, и вставили слово туда, где не было знания. У людей не было знания о том, как действует спираевая кислота, и туда, где не было знания, люди вставляли отвратительное слово о жаропонижающей силе спираевой кислоты. Людям не хватало мыслей, чтобы объяснить необнаружение в экспериментах длины волны рентгеновских лучей, и люди сочинили отвратительное бредовое слово об изменении в широких пределах длины волны рентгеновских лучей, и вставили бредовое слово туда, где не было знания. Людям не хватало мыслей, чтобы объяснить отсутствие точного равенства между показателем преломления прозрачной среды и отношением скорости света в вакууме и скорости света в рассматриваемой прозрачной среде, и люди придумали отвратительное бредовое слово о том, что отдельный луч света двигается с другой скоростью, чем совокупность множества лучей. Изучение снотворного эффекта некоторых трав начиналось с отвратительного бредового слова «снотворящая сила». Изучение возникновения электричества в аккумуляторах начиналось с отвратительных бредовых слов «электрический флюид» и «контактная сила» (нелепость этих словосочетаний доказана Фридрихом Энгельсом в книге «Диалектика природы»).
«Пока не умели приняться за изучение фактов, сочиняли общие теории, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-химик, не умея еще исследовать фактических химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила химическое сродство. Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила. Метафизик-психолог рассуждал, что такое душа. Нелеп тут уже сам прием»(В.И.Ленин, ПСС, том 1, с.42). Почти каждая ныне существующая теория начиналась с того, что В.И.Ленин назвал бесплодной нелепостью.
А.И.Герцен: «Декарт дал физикам опасный пример прибегать к личным ипотезам там, где недостает понимания; так, например, движение небесных тел он объяснял вихрем, крутящим их около солнца; стараясь математически вывести все явления планетной жизни, он делает ипотезы, в которые сам не уверен («хотя они никогда не происходили таким образом»)». Декарт объяснял одно неизвестное другим неизвестным, и при этом не верил в предложенное им объяснение. Почти каждая современная теория начиналась с нехватки понимания и с создания нелепых объяснений, в правильность которых мало кто верил, включая авторов объяснений. Почти каждая теория начиналась с объяснения неизвестного при помощи другого неизвестного.
Герцен написал в книге «Письма об изучении природы», что на начальном этапе познания создаются представления, которые на время облегчают труднейший вопрос и пускают нездоровые соки в мышление. «Разверните историю все наук – они непременно начинаются…магией, уродливыми, искаженными фактами».
Исаак Ньютон считал сформулированным им закон всемирного тяготения искаженным измышлением. В своих расчетах он обнаружил противоречие: известные в то время массы Земли и Луны обеспечивали взаимное притяжение в меньшей силе, чем нужно было для удержания на околоземной орбите Луны, на которую воздействовала центробежная сила, стремящаяся унести Луну в далекий космос. Осознавая измышленный характер гравитационного закона, Ньютон 20 лет не опубликовывал формулы, в которых выражен закон всемирного тяготения. Через 20 лет были уточнены диаметр и масса Земли, и тогда масса могла непротиворечиво вписаться в формулы. Но и после этого Ньютон продолжал недоверчиво относиться к открытому им закону природы. Ньютон писал, что пытаться понять гравитацию в виде силы, которая имеет физическое содержание, представляется нелепым; ни одному трезвомыслящему исследователю такое не придет и в голову. Поэтому, заключает Исаак Ньютон, вопрос о носителе тяготения он оставляет открытым в надежде, что со временем удастся найти физическое объяснение этой силы; а пока будем принимать гравитационную силу лишь в математической оболочке.
В 1865 году Рудольф Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Эта величина имела красивую математическую формулировку, но многие физики не видели в ней физического смысла, и не понимали, как ее можно обнаружить в эксперименте. Клаузиус был вынужден согласится с тем, что энтропия не проявляется в экспериментах. Он видел только один способ донести физический смысл энтропии – при помощи произнесения большого количества слов. Многие физики считали энтропию нелепым измышлением, т.к. энтропия не могла быть проверена опытным путем.
В 1920 году сотрудник Исследовательского центра авиации (США) А.Гриффитс проводил опыты для выяснения прочностных характеристик материалов, применяемых в авиастроении – стали и алюминиевых сплавов. В качестве временного объекта исследования Гриффитс выбрал стекло, т.к. работать со стеклом легче, чем с алюминиевыми сплавами. Гриффитс сделал такое наблюдение: прочность на разрыв цилиндрических стеклянных нитей с уменьшением диаметра увеличивается, приблизительно в 50 раз. Исследователь стал разрабатывать теорию, начав с постулата о том, что до разрыва нить имеет одну поверхность, а после разрыва образуются две поверхности. На образование двух поверхностей вместо одной требуется некоторое количество энергии, которая находится в зависимости от площади поперечного сечения нити. Эту энергию Гриффитс приравнял к энергии разрушения кристалла определенного объема, возникающей при деформации кристалла при растягивании. Полученное объяснение хорошо согласовывалось с экспериментальными данными (при уменьшении площади поперечного сечения увеличивался объем, в котором распределяется напряжение при упругом сдвиге молекул кристалла, а увеличение объема приводит к увеличению разрывного усилия). После теоретического обоснования опытов над стеклом, А.Гриффитс приступил к аналогичным опытам над стальными и алюминиевыми сплавами, но подобной закономерности не обнаружил. По рассуждениям исследователя, при вытягивании стальной и алюминиевой проволоки в ней образуются трещины, и они не позволяют образцам иметь высокую прочность, подобно стеклянным нитям. При помощи микроскопа и других приборов Гриффитс исследовал стальную и алюминиевую проволоку на предмет обнаружения трещин. После продолжительного исследования выяснилось, что трещин нет. Перед Гриффитсом встал вопрос: что делать дальше? Была выбрана следующая гипотеза – трещины не обнаружены, но это нисколько не мешает ввести в теорию постулат о существовании трещин; этим будет достигнуто согласование теории и экспериментов. В результате, в теорию введен постулат, противоречащий показаниям органов чувств, не являющийся отражением объективной реальности, и введение внечувственного опыта сделано для того, чтобы вся теория, взятая в целом, стала отражением объективной реальности. В дальнейшем теория А.Гриффитса прочно обосновалась в науке. Можно ли найти более яркий пример, подтверждающий искусственность теоретических построений, когда в теорию вставляется элемент, противоречащий объективной реальности?
Здесь вспоминается изречение Фридриха Энгельса о том, что натурфилософия заполняет белые пятна путем внедрения в них причинно-следственных связей, измышленных философами, а не внедрением действительных связей. С момента создания натурфилософской теории А.Гриффитса (в которую автор вставил измышленную им концепцию, вместо внедрения объективной непридуманной концепции) прошло почти сто лет, и за это время диалектические материалисты не удосужились показать пример правильного научного исследования и почерпнуть из природного явления альтернативную теорию прочности, не совпадающую с натурфилософской теорией А.Гриффитса. Не удосужились создать теорию, соответствующую представлениям диалектических материалистов о теоретическом познании.
В 1924 году индийский физик Д.М.Бозе разработал теорию, устанавливающую характер взаимодействия двух световых волн. В 1925 году Эйнштейн преобразовал теорию Бозе и получил описание взаимодействия двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Особенностью этой теории была невозможность ее проверки в экспериментах над газами. Однако имелась возможность проверки путем изучения лучей, испускаемых нагретым телом. Исследования теплового излучения согласовывались с теорией, описывающей свойства газов. Поскольку не проводились эксперименты над газами, то многие ученые считали измышлением эту теорию.
В 1914 году Альберт Эйнштейн разработал концепцию, согласно которой теория гравитации существенно отличается от теории относительности. Эйнштейн нашел доказательство – если бы теория гравитации имела сходство с теорией относительности, то получился бы абсурд. В 1915 году Эйнштейн разработал теорию, которая объединила в себе теорию гравитации и теорию относительности. Каждый здравомыслящий человек поймет, что доказательство, предоставленное Эйнштейном в 1914 году, является измышлением.
А.И.Герцен немалое внимание уделял измышлениям, нелепостям и фальшивкам. «В основе заблуждения лежит что-нибудь истинное, обросшее слоями ошибочного понимания; правда мало-помалу улетучивается, между прочим потому, что выражена в форме, несвойственной ей; а веками скопившаяся ложь, седая от старости, переходит из рода в род. Баратынский превосходно назвал предрассудок обломком древней правды. Эти обломки составляют начало для противоречий, о которых мы говорим; по другую сторону их – протест разума. Развалины эти поддерживаются привычкой, ленью, робостью и, наконец, младенчеством мысли, не умеющей быть последовательной и уже развращенной принятием в себя разных понятий без корня, принятых на честное слово. Это совершенно противно духу мышления, но зато оно очень легко: вместо труда и пота – орган слуха»(«Капризы и раздумья»).
В конце девятнадцатого века в науке случился кризис. До возникновения крупномасштабного кризиса, Александр Иванович Герцен рассказал в 1842 году о зачатках научного кризиса, и о том, как зачатки побуждают с сомнением относиться к науке: «Старые убеждения, все прошедшее миросозерцание потрясены, - но они дороги сердцу. Новые убеждения, многообъемлющие и великие, не успели еще принести плода; первые листы, почки пророчат могучие цветы, но этих цветов нет, и новые убеждения чужды сердцу. Множество людей осталось без прошедших убеждений и без настоящих. Между тем философия провозгласила всеобщее примирение в сфере мышления. И жаждавшие примирения раздвоились: некоторые не верят науке, не хотят ею заняться, не хотят обследовать, почему она так говорит, не хотят идти ее трудным путем; "наболевшие души наши, - говорят они, - требуют утешений, а наука на горячие просьбы о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, - предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков. Она намеренно говорит языком неудобопонятным, чтобы за лесом схоластики скрыть сухость основных мыслей - elle n'a pas d'entrailles {у нее нет души (франц.).}. Скажут: для кого же наука, если люди, ее любящие, стремящиеся к ней, не понимают ее? стало быть, она, как алхимия, существует только для адептов, имеющих ключ к ее иероглифическому языку? …Одно из существеннейших достоинств русского характера - чрезвычайная легкость принимать и усваивать себе плод чужого труда. И не только легко, но и ловко: в этом состоит одна из гуманнейших сторон нашего характера. Но это достоинство вместе с тем и значительный недостаток: мы редко имеем способность выдержанного, глубокого труда. Нам понравилось загребать жар чужими руками. Нам показалось, что в порядке вещей, когда Европа кровью и потом вырабатывала каждую истину и открытие: ей все мучения тяжелой беременности, трудных родов, изнурительного кормления грудью - а дитя нам. Мы проглядели, что ребенок будет у нас - приемыш, что органической связи между нами и им нет... Нам хотелось бы просто взять результат, просто поймать его, как ловят мух, и, раскрывая руку, мы или с досадой видим, что рука пуста, или обманываем себя, думая, что абсолютное в ладони» (из книги «Дилетантизм в науке»).
А.И.Герцен совершенно справедливо указал, что мучения тяжелой беременности, в результате которой рождаются научные открытия, часто остаются вне внимания. В философских сочинениях Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет фраз такого содержания: химики и физики вынуждены полагаться на метод проб и ошибок, т.е. идти по пути постепенного сужения круга конкурирующих между собой теоретических построений. В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет слов, которые есть в философии Чернышевского: «исследователь идет ощупью, наугад, он принужден руководиться не столь верными способами к отыскиванию настоящего пути, теряет много времени в напрасных уклонениях по окольным дорогам с тем, чтобы возвратиться с них к своей исходной точке, когда увидит, что они ведут ни к чему, и чтобы снова отыскивать новый путь; еще больше теряется времени в том, чтобы убедить других в очевидной непригодности путей, оказавшихся непригодными, в верности и удобстве пути, оказавшегося действительным».
В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина нет того принципа, который есть в философии Энгельнейнера: «Как бы теория ни кажется верной и несомненной, как бы хороши ни объясняла факты, тем не менее никогда не следует думать, что факты действительно совершаются по этой теории. Нельзя забывать, что может существовать другая теория, одинаково хорошо объясняющая те же факты, и что возможно появление третьей теории, еще лучше их объясняющей. Поэтому ученый никогда не должен про свою теорию говорить, что она истинна, а остальное ложь. Ученый всегда должен быть готовым отбросить свою теорию в пользу лучшей. Таким образом он должен питать высшую терпимость к чужим теориям и воззрениям».
Абель Рей сообщает, что науку заполонило чрезмерное множество теорий, объясняющих одни и те же факты. «В настоящее время…необходимо констатировать, что, подобно искусству, физика имеет многочисленные школы, суждения которых зачастую расходятся, а иногда прямо враждебны одни другим…крайние разногласия сменили прежнее единодушие, и при том разногласия и в деталях, и в основных руководящих идеях»(слова Абеля Рея цитируются по книге В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», с.300). Опытные данные вступили в противоречие с существующими теориями, и возникла необходимость отбросить старые теории и создать новые теории. Обнаружились значительные трудности в создании новых теорий, и трудности привели к тому, что разные ученые, исходя из субъективных побуждений и не зная реального положения дел, применяли разные способы при создании новых теорий, а применение разных способов повлекло появление различных, часто противоречащих друг другу теорий. Подавляющее большинство новых теорий были мнимыми. В философии Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина отсутствует постулат о том, что незнание исследуемых объектов ведет к тому, что исследователи действуют наугад, и это имеет последствия в виде разногласий в научных направлениях. Отсутствует постулат о том, что приход в науку мнимых теорий является закономерным этапом развития науки.
Ученые исследовали прозрачные кристаллы, нагревая и охлаждая их. Обнаружилось, что при некоторых температурах внутри кристаллов появляются зоны уменьшенной прозрачности (т.е. зоны туманностей), которые способны исчезать и увеличиваться при изменении температуры, и способны перемещаться от одного края кристалла к другому краю кристалла со скоростью звука. С помощью спектрографов ученые исследовали спектры отраженных от кристаллов тепловых волн, и спектры поглощения. Были обнаружены некоторые закономерности блуждания туманностей, в зависимости от температуры, и установлено, что туманности переносят тепловую энергию из одной части кристалла в другую часть. Поскольку блуждание туманностей внешне похоже на перемещение молекул внутри газов, то ученые решили применить к туманностям формулы, обычно применяемые для расчетов параметров молекул, входящих в состав газов. К удивлению, формулы подошли, и формулы помогли создать теорию о закономерностях движения туманностей. В газах молекулы способны передвигаться по всему объему сосуда, в котором находиться газ. Атомы и молекулы, из которых состоят кристаллы, не способны перемещаться по всему объему кристалла. Чтобы оправдать применение формул, относящихся к двигающимся на большие дистанции молекулам, к атомам и молекулам, не способных двигаться на большие расстояния, ученые придумали мнимые частицы, которые будто бы перемещаются по всему объему кристалла. Чтобы подтвердить реальное существование мнимых частиц, ученые дали им имя. Мнимые частицы стали именоваться фононами. При помощи мнимых фононов ученые объясняют свойства, присущие кристаллам.
"Подобно натурфилософии, - написал Фридрих Энгельс в своей работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии", - философия истории, права, религии и т. д. состояла в том, что место действительной связи, которую следует обнаруживать в событиях, занимала связь, измышленная философами». Физики не имели возможности в 1908 году установить действительную длину волны рентгеновских лучей, и физики стали искать помощь в измышлениях, и нафантазировали изменяющуюся длину волны. Рентгеновские лучи реальны, но к ним прилагалось мнимое объяснение.
Фридрих Энгельс признавал существование мнимых теорий, в которых объяснения включали в себя мнимые сущности. Например, в книге «Диалектика природы» можно найти такие фразы: «В ней (натурфилософии) много нелепостей и сумасбродства, - однако не больше, чем в современных не философских теориях эмпирических естествоиспытателей… Что касается Гегеля, то он во многих отношениях стоял гораздо выше своих современников-эмпириков, объяснявших все непонятные явления тем, что в основу их клали какую-нибудь силу -- движущую, плавательную, электрическую, силу сопротивления и т. д. -- или, где это не подходило, какое-нибудь неизвестное вещество – световое, тепловое, электрическое и т. п. Мнимые вещества теперь уже почти устранены, но спекуляция силами, с которой боролся Гегель, все еще иногда проявляется…», «…Чтобы избавиться от необходимости указать действительную причину изменения, вызванного какой-нибудь функцией…, мы подсовываем некоторую мнимую причину, некоторую так называемую силу, соответствующую этому изменению. Мы переносим затем этот удобный метод также и на внешний мир и, таким образом, сочиняем столько же сил, сколько существует различных явлений». В душе Энгельса имелись сомнения по поводу правильности учения о движущей, плавательной, электрической, световой, тепло-сопротивляющейся силе. Весьма вероятно, что Энгельс считал полезным сомнение не только тогда, когда он сам сомневался, но и тогда, когда сомневаются другие исследователи. Слова Фридриха Энгельса можно истолковать так: естествоиспытатели обязаны быть самокритичными, и осознавать наличие нелепости и фиктивности в трактатах, в которых естествоиспытатели отчитываются относительно своих исследований и о подвергнутых объяснению природных явлениях.
В.И.Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм» приводит высказывание Джемса Уорда о двух направлениях внутри физики: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты».
Первая школа в физике придерживается гносеологического положения, что ученые имеют в своем распоряжении не только рецептурное знание, не только подробное описание внешних качеств природных явлений, но и изображение внутреннего механизма природных явлений, и это объяснение приближается к реалиям внутреннего механизма. Кажимости (мнимое, сомнительное, измышленное) отбрасываются в стону и не создают препятствия. Вторая школа в физике придерживается гносеологического положения, что ученые не приближаются к пониманию внутреннего механизма природных явлений, потому что между ученым и сущностью находятся неустранимые кажимости (мнимое, сомнительное, измышленное) и они не подпускают ученого к реальной сущности. Естествоиспытатели имеют в своем распоряжении правильные описательные схемы, правильное рецептурное знание, и больше ничего правильного не имеют. Описательных схем и рецептов недостаточно, чтобы приблизиться к реальной сущности природных явлений.
Как можно утверждать, что кажимости оставлены позади в 1908 году, если в науке в 1908 году имелась кажимость в виде изменяющейся длины волны рентгеновских лучей?
Вторая школа в физике имеет убедительные аргументы. Высказывание Джемса Уорда было вписано в ленинскую книгу в 1908 году, и в этом году физиологи имели в своем распоряжении описание внешних признаков пищеварительной силы, противоцинговой силы, жаропонижающей силы спираевой кислоты, и не имели знание о сущности этих сил. В 1908 году химики знали валентность, атомный вес и еще несколько немногочисленных свойств химических элементов иттрий, лантан, эрбий, тербий, празеодим, неодим, самарий, диспрозий, гольмий, тулий; но у химиков отсутствовало объяснение того, почему увеличение атомного веса среди этих элементов не приводит к изменению валентности. Физики не могли объяснить увеличение теплоемкости алмаза при нагревании, хотя смогли описать внешние признаки увеличивающей теплопроводности. И в 1908 году, и в 2014 году были неизвестны причина болезни скрейпи и причина более высокой скорости света в вакууме, измеренной на поверхности Земли, по сравнению со скорости света в вакууме, определенной в галактических масштабах. При этом ученые смогли создать описание немногочисленных внешних проявлений болезни скрейпи и расстояний, которые проходит свет во время измерения его скорости.
Многие ученые обладают самокритичностью и адресованной к другим ученым критичностью, и признают измышленный характер того научного знания, которым пользуются они или другие ученые. Критичность особо сильно проявляется, когда в науку входят положения, не проверенные опытным путем. Энтропия не была обоснована экспериментально, и вызывала сильные сомнения. Мнение о том, что скорость движения узко выделенного цвета отличается от скорости движения совокупности нескольких цветов, не подвергалось опытной проверке ни в 1908 году, ни в 2014 году, и это вызывало недоверие к мнению.
Вторая школа в физике имеет убедительные аргументы, в том числе – признание Энгельсом наличия в физических и химических теориях мнимых сил, мнимых веществ, измышлений, нелепого сумасбродства. Сомнения в адрес имеющихся теорий настолько многочисленны, что если собрать в одной книге высказывания Маркса и Энгельса, содержащие сомнения, то получиться весьма и весьма увесистый том.
Недоверчивое отношение к положениям, введенным в науку после опубликования книги «Материализм и эмпириокритицизм», также нужно принять во внимание. А.Гриффитс разработал натурфилософскую теорию прочности металлов, включив в нее положение, противоречащее опытным данным. Ученые создали теорию движения фононов, хотя в природе нет фононов. Эйнштейн на основе теории Бозе создал теорию, описывающую взаимодействия двух атомов газообразного вещества при их соединении в молекулу. Эта теория не подвергалась проверке в опытах над атомами газа, и многие ученые считают теорию Эйнштейна неправдоподобной.
Подводя итог, можно сказать: вторая школа в физике имела большое количество сторонников в 1908 году, а также в последующие годы. Многие соглашались с тем, что численность теорий, представляющих собой описательные схемы, и имеющие мнимое (сомнительное, измышленное) объяснение внутреннего механизма, или не имеющих никакого объяснения, достигает внушительной цифры. Сторонники второй школы в физике соглашались, что часто встречаются поводы для возникновения сомнений и критического отношения к существующим объяснениям. Встречаются поводы для появления критического отношения к науке, так как наука не в состоянии объяснить некоторые природные явления.
Описывающая часть теории имеет объективное содержание. Из этого факта материалисты и идеалисты делают разные выводы. Материалисты – о том, что описывающая (т.е.первая) часть теории передает объективность второй части теории (вторая часть теории имеет объективность до того, как воплощена в жизнь третья часть теории). Идеалисты – о том, что вторая часть теории изолирована от объективного содержания первой части, и поэтому вторую часть запрещено считать объективной (до тех пор, пока не реализуется третья часть теории). Вопрос о реальном существовании объекта, изображаемого теорией, может быть разрешен только после окончания практической проверки теории. В этом вопросе идеалистическая теория познания противоречит материалистической теории познания, стоящей на позиции предрешенности упомянутого вопроса до начала процесса практической проверки (существование объективной реальности не может зависеть от того, проводятся или не проводятся эксперименты и воплощение в практику). Описание фактов (первая часть теории), из которого выросла объясняющая абстракция (вторая часть теории), неподвластно исследователю, и имеет объективное значение; абстракция приспосабливает себя к описанию фактов; из первого и второго материалисты делают вывод, что абстракция детерминирована описанием, объективное содержание описания перетекает во вторую часть теории, и теория обретает объективное значение (до того, как начался процесс практической проверки). Когда идеалисты утверждают, что вопрос о реальном существовании объекта, изображаемого теорией, может быть разрешен только после окончания практической проверки теории, и не может быть разрешен в момент создания теории, то материалисты (в частности, Кузнецов И.В., соавтор книги «Ленин как философ») высказывают критические замечания и совершенно справедливо такой взгляд называют идеалистическим.
«Рассмотрение науки как единого целого, где объект исследования определяет способы исследований и выработку новых понятий и теорий, является необходимым условием воспроизведения в человеческих понятиях и теориях объективной реальности» (доктор философских наук Корнеева А.И., соавтор книги «Ленин как философ», 1969 год). С точки зрения идеалистической теории познания, не объект исследования, а практический критерий истинности определяет правильность выявленных теорией причинно-следственных связей.
Описательные схемы позволяют подвергнуть анализу поверхностные свойства природных явлений и установить временную последовательность между отдельными фрагментами природных явлений. Временная последовательность событий является действительной, и, познавая временную последовательность, люди познают действительное. Но временная последовательность имеет недостатки. К примеру, люди замечают, что сначала стрелка барометра опускается вниз, а спустя короткое время начинается дождь. Стремясь получить дождевую влагу в нужное для людей время, кто-то пальцем опускает вниз стрелку барометра, но это не приводит к выпадению осадков. Люди приходят к выводу, что воздействие человеческими усилиями на явление, предшествующего по времени желательному явлению, не приводит к успеху, пользе (появлению последующего по времени явления). Догадываясь о том, что позади временной последовательности находится иная последовательность, более полезная, человеческое мышление стремиться вырваться из временной последовательности и достигнуть причинно-следственной связи.
А.И.Герцен использовал своеобразные слова, чтобы охарактеризовать отрицательное отношение идеалистов к временной последовательности фактов и стремление идеалистов к познанию причинно-следственных связей: «идеализм стремился вещественное бытие принять за мертвое, за ложь», «погубить действительность явлений в пользу сущности». Слова А.И.Герцена об идеалистах были истолкованы В.И.Лениным как отрицание идеалистами вещественного существования фактов и временной последовательности фактов.
(В следующей главе рассказывается, как Лавуазье, Ломоносов, Менделеев принимали за ложь вещественное бытие.)
Чтобы отойти от временной последовательности и придти к причинной связи, мышление должно произвести гигантскую работу. Причинная связь противополагает сама себе и сочетается сама с собой, раздваивается на две сущности, формулирует причинную связь и временную связь, которые превращаются в причинно-временную связь. Причинная связь осуществляется во временную связь существенным образом, временная связь превращается в причинную связь, причинная связь становится причинно-временной связью, временная связь становится временно-причинной связью. Противоположности взаимно уравновешиваются, но не останавливаются. Движение рядов связей порождает цельную систему. Система причинных связей содержит временные связи внутри себя, как бесконечный переход одной временной связи в другую причинную связь, и наоборот. В один момент времени причинная связь высовывается наружу как некая временная связь, в другой момент времени – как иная временная связь. Непосредственно данное, т.е. временная связь, имеет объективную значимость в форме причинной связи. Исходная причинная связь содержит в себе связь, но она первоначально не подвергается внутренней рефлексии. Остается внешняя рефлексия, переходящая от отрицательного отношения к рефлектированию раздвоенного в себе. Внешняя рефлексия противопоставляет внешним образом причинную связь и временную связь одно другому и имеет в виду лишь их, а не их переход, который и есть существенное и содержит в себе диалектическое противоречие. Внутренняя рефлексия состоит, напротив, в обнаружении и фиксировании противоречия между причинно-временной связью и временно-причинной связью. Внутренняя рефлексия намеренно приводит их в отношение, в котором содержится их противоречие, и дает тем самым через них просвечиваться их переход друг в друга. Внутренняя рефлексия обостряет притуплённое различение различного, простое многообразие временных связей в существенное различение, в противоположность. Лишь таким путем многообразные временные связи, обостренные в противоречие, противополагаются энергически и жизненно и приобретают в нем ту отрицательность, которая есть присущее самодвижению и жизненности. Лишь поднятые на вершину противоречия, разнообразные временные связи становятся подвижными и живыми по отношению одного к другому.
Из вышесказанного В.И.Ленин сделал вывод: точка зрения Канта имеет существенную недостаточность в том, что Кант остановился на причинной связи как на завершенном противоречии с временной связью, и противопоставляет рефлексию и многообразие причинных и временных связей только как противопоставление; причинность по существу имеет внешнюю рефлексию в ней самой, и определяет себя как причастную собственным свойствам, вследствие чего обнаруживает ложность определения себя, как отвлеченной вещи. Кант не заметил, что причинная связь не посторонняя временной связи, но непосредственно присуща временной связи; совокупность причинных связей есть покоящийся (после завершение диалектического перехода через тезис, антитезис, отрицание отрицания) образ осуществленной временной связи. Причинная связь имеет то же самое содержание, но временная связь имеет в себе самодвижущуюся форму и выражается в беспокойной смене и как рефлексия в иное. Причинная связь посредством рефлексии возвышается на более приподнятую петлю спирали, чтобы преобразовать свой покой в самодвижение, охватить и причинно-временную связь, и всю временную связь в целом. Усилиями рефлексии происходит взаимная смена противоположных движений, объединяющихся в единое движение. Временная связь становиться относительно причинной связи полнотой, и при дальнейшем движении причинная связь в очередной раз вмещает в себя то же самое содержание. Причинная связь и временная связь суть самостоятельные целые, полные осуществления; при внешней рефлексии причинная связь суть рефлектированное осуществление, а временная связь суть непосредственное осуществление; при внутренней рефлексии – связи непрерывно продолжаются одна в другой, и поэтому во внутренней рефлексии в ней самой тождество обоих моментов. Обе связи суть прежде всего самостоятельны, но они таковы лишь как полноты, и таковы постольку, поскольку каждая связь имеет в себе по существу момент другой связи. Полнота перетекает в рефлексию, придает ей движение и соответствующее содержание. В результате доказано, что диалектическое мышление имеет силу найти причинную связь среди временных последовательностей, не прибегая к помощи практического критерия истинности.
Первая школа в физике получила поддержку со стороны диалектико-материалистического мышления. Вторая школа в физике опровергнута, вместе с суждениями о кажимостях (мнимом, сомнительном, измышленном), якобы мешающих приблизиться к реальности. Берется описательная схема, в нее внедряется мышление, оно извлекает наружу безошибочное представление о внутреннем механизме природного явления, представление вводится в теорию, и это представление находится в непосредственной близости к реальности. Кажимостей, мнимого, сомнительного нет. В книге «Анти-Дюринг» Энгельс поведал о том, что созданное мышлением теоретическое построение «представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы». Созданный диалектическим мышлением образ сущности природного явления представляет аналог происходящих в природе процессов, и благодаря этому устраняются сомнения в правильности образа. Аналог наносит поражение кажимостям и сомнительному, они отбрасываются в сторону и перестают преграждать путь к реальности, и объяснение вплотную приближается к реальности. Знание, полученное путем размышления с применением диалектики, соответствует действительности, и нет нужды это проверять практикой. Диалектическое мышление имеет не менее убедительную силу, чем экспериментальная проверка. Отсутствуют поводы для возникновения сомнений и критического отношения.
«…забавное смешение математических действий, допускающих математическую проверку (так как они основаны на непосредственном материальном созерцании, хотя и абстрактном), с такими чисто логическими действиями, которые допускают доказательство путем умозаключения и которым, следовательно, не свойственна положительная достоверность» (Фридрих Энгельс, «Анти-Дюринг», Сочинения, т.20, с.631). В этой цитате Энгельс подразумевает обычные, недиалектические логические действия, которым не свойственна достоверность. А вот материально-диалектические логические действия и диалектические умозаключения имеют достоверность. Диалектика отбрасывает поводы для возникновения сомнений и критического отношения.
Кавалерийская атака на вторую школу в физике завершилась победой. Первая школа в физике торжествует триумф.
В.И.Игнатович: «В содержании истинной теории какого-либо явления (объекта) не должно быть иного содержания, кроме того, что имеется в самом явлении (объекте)». Можно изучить теорию и понять содержание теории. Что нужно сделать, чтобы убедиться в том, что в содержании теории нет чего-то лишнего, или что в содержании чего-то не хватает? Нужно сопоставить содержание теории с содержанием объекта. Но Игнатович ничего не говорит о том, каким способом можно установить содержание объекта. В результате, на основании слов, произнесенных Игнатовичем, невозможно произвести проверку того, что возвестил Игнатович («В содержании истинной теории какого-либо явления (объекта) не должно быть иного содержания, кроме того, что имеется в самом объекте».). Когда Игнатович пишет философские слова, то в его философскую голову не приходит мысль, что у читателей его книг, не имеющих настоящего философского мышления, возникнет стремление подвергнуть слова Игнатовича опытной проверке, но осуществление опытной проверки станет невозможным от того, что Игнатович не рассказал о процедуре опытной проверки. Игнатович не догадывается о том, что нужно писать такие слова, которые разъясняют процедуру их проверки опытным путем.
Некий философ заявил: «Слова разделяются на две группы: одну группу слов составляют слова, которые служат для выражения как истины, так и заблуждения; другую группу слов составляют слова, которыми выражаются исключительно истинные суждения». Абстрагирование часто наблюдается как симптом слабоумия или шизофрении.
Трудно ли изучать философию? Когда философию преподают философы, страдающие абстрактно-словесным поносом, - трудно. Нужно иметь крепкие нервы и насмешливо-саркастическое отношение к философии, чтобы углубленно изучать философию.
Сторонник диалектико-материалистической философии В.Н.Игнатович убежден в неэквивалентности двух суждений: «давление газа было рано атмосферному, но потом давление исчезло» и «давление газа было равно атмосферному, но потом давление снизилось до нуля». Об отсутствии эквивалентности Игнатович рассказал на страницах своей книги «Введение в диалектико-материалистическое естествознание».
Когда Самнер и Нортроп впервые получили пищеварительные ферменты в кристаллическом виде, то они писали о ферментах такие слова, которые можно проверить опытным путем. Н. И. Лунин искал в молоке вещества, которые позднее стали называться витаминами, и свой поиск Н. И. Лунин описывал в письменном виде такими словами, которые можно проверить опытным путем. Эйкман, Хопкинс, Фанк, Макколам, Дэйвис, Драммонд, Коэн, Мендель, Сент-Дьерди, Кинг, Кербет, Сцент-Гьерги, Бессонов изучали тот или иной витамин, и свои исследования они описывали словами, которые можно проверить опытным путем. Философ Рэй рассказывал о том, что физико-химические науки находятся в кризисе, и при этом свои мысли Рэй выражал словами, которые можно проверить посредством наблюдения за наукой. Менделеев свои мысли о химических элементах излагал словами, которые можно проверить опытным путем. Лауэ составил свой рассказ о длине волны рентгеновских лучей так, что рассказ можно было проверить опытным путем. В отличие от философа Владимира Игнатовича, философ Эрнст Мах при изложении своих философских взглядов пользовался словами, которые можно проверить опытным путем. У Маха появились последователи, называющие себя махистами, эмпириокритиками, эмпириомонистами, имманентами, прагматистами, неокантианцами, и они разъясняли свое философское мировоззрение словами, которые можно проверить опытным путем.
Декарт и Кеплер имели объяснение того, почему Луна не падает на Землю, почему планеты безостановочно вращаются вокруг Солнца, и эти исследователи продуцировали объяснения, которые невозможно было проверить опытным путем. Рэлей разработал теорию, объясняющую несовпадение между коэффициентом преломления лучей в прозрачном веществе, и числом, возникающим от деления скорости света в этом прозрачном веществе, на скорость света в пустоте. Теорию Рэлея невозможно проверить опытным путем, и Рэлей излагал свою теорию словами, не подтверждаемыми экспериментально. Клаузиус ввел в науку новую величину, названную энтропией. Слова, используемые Клаузиусом при описании энтропической теории, не подсказывали читателям, какие опыты можно произвести для проверки теории.
Игнатович прочитал книги, написанные Декартом, Кеплером, Рэлеем, Клаузиусом, и Владимир Николаевич Игнатович задумался: эти великие люди писали слова, которые невозможно проверить опытным путем, и могу ли я уподобиться этим великим людям, и тоже писать слова, не проверяемые экспериментально? После непродолжительного размышления Игнатович пришел к выводу: могу.
Игнатович нашел свое место в идеологической борьбе, в которой принимают участие философы, разрешающие себе писать экспериментально непроверяемые слова, и философы, возглавляемые Эрнстом Махом, запрещающие сами себе писать слова, которые невозможно проверить опытным путем.
Имеющийся в материалистической теории познания постулат «абстракция не должна порывать с опытом» таков, что его невозможно проверить экспериментальным путем.
Человек всегда стремился сделать приносящим пользу окружающий его мир, и, - что логически вытекает из предыдущего, - сделать понятным окружающий мир, осмыслить свое место в нем. В процессе познания окружающего мира и самого себя в сознании человека закрепляются знания, умения, навыки, типы поведения и общения. Возникает психологическая потребность нарисовать в своем сознании некую картину, отображающую человека и результаты его познавательной, практической деятельности, и помогающую ориентироваться в бытии. Совокупность результатов познавательной деятельности, устойчивых представлений, определяемых данным уровнем развития общественного производства, техники, науки, культуры и системы общественных отношений образует определённую картину мира. Составной частью картины мира является изображение процесса получения и аргументации знания. Представления об окружающем мире основаны на всей совокупности доказанных фактов и установленных причинно-следственных связей, что позволяет с определённой степенью уверенности делать способствующие развитию человеческой цивилизации прогнозы о прошедших, настоящих и будущих свойствах мира внутри человека и вне человека. Научная картина мира, хотя и может составлять значительную часть мировоззрения, никогда не является его адекватной заменой, так как в своем индивидуальном бытии человек нуждается как в эмоциях и художественном или чисто бытовом восприятии окружающей действительности, так и в представлениях о том, что находится за пределами достоверно известного или на границе неизвестности, которую предстоит преодолеть в тот или иной момент в процессе познания. Картины мира навязывает человеку представление о том или ином соотношении человеческого и нечеловеческого, взятое во всех ракурсах: онтологическом, теоретико-познавательном, ценностном, деятельностном. Навязывание вызывает ответную реакцию – критичность, сомнение в эффективности планируемой деятельности, исследование особенностей восприятия в аспекте влияния желательного (в восприятии) на имеющееся (в восприятии), изучение шизофрении и иных повреждений внутреннего мира человека с целью выявления их влияния на формирование знания, поиск факторов, затрудняющих познание.
Человеческое существо занимается исследовательской деятельностью. По мнению многих философов, в том числе Маркса, Энгельса, Ленина, исследованием занимается не только человеческое существо, но и нечеловеческое существо. Оно изучает мир, окружающий человечество, и, исходя из изученного, создает картину мира. Затем нечеловеческое существо производит сравнение двух картин мира, - картины мира, созданной человечеством, и картины мира, созданной нечеловеческим существом. Обнаружив, что первая картина мира по своему содержанию на протяжении веков приближается к содержанию второй картины мира, нечеловеческое существо таинственным образом сообщает об этом Марксу, Энгельсу, Ленину, Игнатовичу. Получив послание от нечеловеческого существа, Маркс, Энгельс, Ленин, Игнатович единодушно глаголют: существует процесс приближения.
Джемс Уорд: «Спорный вопрос очень прост. Обе школы исходят…из одного и того же чувственного опыта…но одна полагает, что она приближается все более и более к последней реальности и оставляет позади все больше кажимостей. Другая полагает, что она подставляет обобщенные описательные схемы под сложные конкретные факты»(слова Джемса Уорда цитируются по книге «Материализм и эмпириокритицизм»).
Джемс Уорд пишет о том, что первая школа в физике констатирует приближение картины мира, появившейся в результате исследовательской деятельности человечества, к картине мира, появившейся в результате исследовательской деятельности нечеловеческого существа.