Теорема Гинзберга

Хроники пикирующего командировщика

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Чт мар 05, 2009 5:49 pm

Я долго думал, как назвать сей опус, и остановился на этом названии. В первоначальных сборниках законов Мерфи текст самой теоремы отсутствовал. Были лишь два следствия из нее:
1. Все, что начинается хорошо, заканчивается плохо. Все, что начинается плохо, заканчивается еще хуже.
2. Дела, предоставленные сами себе, имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему.
Значительно позже я нашел текст самой теоремы: «Выиграть нельзя. Остаться при своих нельзя. Нельзя даже выйти из игры.»

В тот день мы вышли на маршрут поздно. Только в два часа дня мы оказались посреди ледника, который в это время больше всего напоминал дно рефлектора лампы. Перевалов из цирка выходило великое множество, но никто не мог ответить, где же наш. После бесцельной беготни вверх-вниз, руководитель, наконец-то, достал чужой отчет о маршруте. Оказалось, что от того места, где мы стояли, до перевала 20 минут ходьбы без всякой страховки.
Мы были молоды и оптимистичны. Тогда мы еще считали, что перевал взят, когда ты на него поднялся, и не знали, что наибольшее количество несчастных случаев случается на спуске. Нас еще не настораживали бесконечные разведки, в которые нас посылал руководитель. Это потом, став мудрее, мы стали понимать, что эти разведки – элементарное незнание маршрута и неумение ориентироваться по карте. А тогда… тогда это был наш «железный Жорж», с которым мы шли третий поход.
Тогда, мы еще не научились смотреть на небо и предсказывать погоду, не научились взвешивать шансы, когда день задержки стоит нескольких дней голода и холода, а, иногда, и жизни.
Мы были больны шапкозакидательством. Я не осуждаю. Разве могу я осуждать за это самого себя? Или других? Это жизнь, в ее диалектическом проявлении. «Война – дело молодых, лекарство против морщин», - как пел Цой.
При всем при этом, за 13 лет моего присутствия в турклубе несчастных случаев было не так много, и только один со смертельным исходом. Но смертей было одновременно две. Причина? Вот эта самая болезнь, когда туристическая практика переносится в условия альпинистского восхождения, да еще в период межсезонья, когда «горы спят, вдыхая облака, выдыхая снежные лавины».
Путешествовали мы в тот год в новом для нас районе – Суганские Альпы, Осетия. И мы, сидя на своем первом перевале, в этом районе, невольно сравнивали сложность с привычным Западным Кавказом. Мол, эка невидаль, единица «бэ» со звездой! Да мы и не такое видали-с! Ну и что, что «звезда» в категории? Ну, изменяется сложность перевала в условиях плохой видимости или при неблагоприятных погодных условиях. Да и «звезда» этого перевала, вещь понятная, - при выходе на ледник из желоба, склон рассечен трещиной – бергшрундом, обход которого осуществляется орографически справа (орографически – это глядя вниз по течению воды).
Нас было шестеро. Минимально допустимое количество участников для сложного похода. Кто мог тогда предположить, что нам придется заканчивать его втроем?
Итак, начало спуска с перевала было не сложным – мелкая осыпь вдоль скал, далее поворот налево, на снег. Ниже спуск не просматривался.
Жорик, с двумя нашими девочками, пошли смотреть спуск, а я, Сэн и Боря дымили «Беломором» на перевале и обозревали окружающие панорамы.
На четвертой по счету папиросе мы поняли, что что-то не так. Прошел почти час.
Девчонки стояли у края осыпи и о чем-то увлеченно щебетали: одна поворачивала другую, что-то на ней показывала, как бы примеряя на нее одежду.
- Девчонки, а Жорик, где?
- Пошел разведывать спуск.
- Вы его видите?
- Нет.
- Так посмотрите!
…….
- Его нет на спуске…. И нижняя часть спуска не просматривается…
Мы побежали на вершину хребта осматривать спуск. В этом месте хребет, словно разрезанный ножом, отвесно обрывался на 600-900 метров вниз. Стоять на хребте было невозможно из-за сильного ветра. К краю обрыва пришлось подползать.
Верхнюю часть спуска закрывали скалы, за которыми прятались наши девочки. Ниже по склону никого не было видно. Приглядевшись, мы увидели лежащий рюкзак, далее – веревку, скрученную в бухту, и еще ниже – палатку. Далеко-далеко внизу что-то шевельнулось над камнем и исчезло.
В том походе нашей «звездой» был Боря. Даже если в группе много сильных участников, всегда находится один, который идет первым, организовывает спуски и играет роль «первой скрипки». В общем, «звезда». Боря схватил веревку, крючья, одел кошки и налегке отправился вниз.
Вернулся он часа через полтора. Новости были хорошие и плохие. Хорошая одна – Жорик жив. У него расколота каска, сорваны ногти на пальцах, громадные синяки вокруг глаз, каской надорваны уши. Содержимое его рюкзака разбросано по всему желобу.
Плохие новости – сам он идти не сможет и его необходимо спускать. И: «В гробу я видел такие спуски! Снег – кисель, кошки сразу забиваются и не держат! Под снегом – тонкий натечный лед. Ни ледовый крюк не забьешь, ни скальный (шлямбурных крючьев у нас еще тогда не было). В общем, страховаться надо отсюда, от скал, пока хватит веревок. А дальше – посмотрим».
Мне пришлось два раза спускаться и подниматься. Боря снова ушел налегке с таким расчетом, что он подберет рюкзак Жорика, и соберет его содержимое. А я тащил сначала его рюкзак, а затем свой.
На перестежке через узел, которым были связаны веревки, от моего рюкзака отстегнулась палатка и покатилась вниз по склону. Бежать следом было опасно, да и поздно. Потому, понадеялись, что подберем ее внизу.
Жорик был в сознании, но в состоянии ступора. Он пролетел по вертикали, приблизительно, 280 метров. Мы упаковали его в спальный мешок, на который надели еще и полиэтиленовый, и, в таком виде, транспортировали на веревке.
Мы не успели добраться до конца желоба, как наступила ночь. Жорик несколько раз повторял: «На выходе из желоба трещина. Обход – справа».
В одиннадцатом часу ночи стало понятно, что мы вышли на ледник, и на первом же, более-менее пологом участке, мы разбили палатку. Ночь была лунная и я, от отчаяния, сознавая свою вину, пошел разыскивать потерянную палатку. Я зашел довольно далеко по леднику, пока не провалился по грудь. Под ногами была пустота.
Хождение по леднику, закрытому снегом, даже днем, сродни «русской рулетке». Только вероятность выиграть «главный приз» выше. Зимой, когда трещины забиты лавинным снегом, эта вероятность ниже, а летом…
Словно провалившийся в прорубь, я осторожно выбрался из «ловушки». Палатки не было. Нам предстояло провести ночь вшестером в трехместной палатке. Причем, Жорик мог лежать только на спине, и, следовало учитывать габариты Сэна – боевой вес с полным рюкзаком 160 кг.
Часов до трех ночи мы просидели «на улице», около примуса. Грелись какао и рассуждали о планах на грядущий день. Девчонки, вместе с Борей, под шумок, съели всю сгущенку, тем более, что «поход окончился и до жилья отсилы три дня».
Сами понимаете, что в палатке спать было невозможно. Потому, мы с Борей встали рано и пошли искать палатку. Утром все выглядело совершенно по - другому.
Но… Самое поразительное было то, что наша палатка стояла на снежном мосту через трещину!!!

Слава богу, что ночью никто не додумался ходить в туалет влево от палатки. Все, почему-то, страдали «правым уклоном».
Мы с Борей обошли бОльшую часть ледника, примыкавшую к желобу, по которому проходил спуск с перевала. Мы бегали к каждой чернеющей точке, но все было не то. Палатки не было. Да и улететь она так далеко не могла. Оставалось одно – лезть в бергшрунд.
По центру желоба бергшрунд был засыпан слежавшимся лавинным снегом. В этом месте его глубина не превышала пяти метров. Боря долго и тщательно обваливал нижний край трещины. На мой вопрос: «Зачем?», - он рассудительно ответил: «А если придется стоять здесь еще?» И, ухмыляясь, добавил: «Шхельда» здесь будет».
К краям желоба бергшрунд углублялся, а, ближе к палатке, и вовсе превращался в бездонную пропасть. Лезть туда было бесполезно. Брошенный камень улетел вниз и отозвался стуком секунд через пять.
Мы перекопали всю доступную часть бергшрунда. Палатки не было. Зато было целое сплетение из ледовых кружев. Из-за хребта, среди туч, выглянуло солнце, и мы очутились, словно внутри калейдоскопа. Боря цокал языком, восхищался и долго не хотел уходить. О палатке он уже забыл.
Над нашей головой, со свистом рассекая воздух, пролетел камень, следом еще один. Очередная глыба, килограммов в сорок весом, плюхнулась на дно бергшрунда. Сверху кто-то «сдавал» камни.
Осторожно выглянули. С перевала спускалась группа. Солнце почти не попадало в желоб, и, потому, они спускались довольно быстро, без страховки, используя ситуацию, что снег после ночного мороза еще не раскис и хорошо держит «кошки».
От греха подальше мы выбрались из трещины. Девчонки вывели Жорика из палатки и надевали на него ботинки. Он сидел, безучастно глядя перед собой, страшно чернея синяками вокруг глаз, выставив вперед забинтованные руки. Сэн занимался полезным делом: разжег костер и жег бумажки, оставшиеся после ночного пиршества. На наших глазах он равнодушно метнул в огонь маршрутную книжку.
- Ты что, совсем сдурел?- заорал Боря.
- А что?
- Да нам еще по заповеднику спускаться! А без маршрутки повяжут «лешие» без разговоров! Еще и пятнадцать суток влепят! Она, что, тебе мешает?
Я приоткрою немного наше будущее. Если бы Сэн тогда сжег маршрутку, то на этом, наши приключения, практически, и закончились бы. А Боря подарил нам шанс. Он потушил занявшуюся маршрутку и уложил себе в рюкзак.
Из-за поворота желоба появился первый спускающийся. Это была девчонка. Мы стали ей кричать, чтобы она шла к нам, что впереди трещина… Она послушалась и осторожно стала траверсировать склон.
Усевшись возле нас, и увидев разверстый бергшрунд во всей красе, только и смогла, что произнести: «Ого!», а после этого без умолку затараторила: « А зачем вы так рано стали на ночлег? Или вы тут ночевали? А что вы здесь делаете?»
Жорик, которому девчонки завязывали шнурки, невесело усмехнулся и произнес: «Что делаем… что делаем… Мороженым мы здесь торгуем…» После этой фразы стало понятно, что наш руководитель, как боец, еще не потерян. А девочка так ничего и не поняла.
Из желоба показался второй спускающийся. Он тоже послушался нашего совета, и, вскоре, сидел возле нашей палатки. Пришла его очередь удивляться. Больше всего его удивило то, как мы вшестером помещаемся в одной палатке. На что Жорик ехидно заметил, что у нас две супружеские пары. Им, мол, не привыкать.
Третий спускавшийся оказался не совсем вменяемым. На нем красовалась фирменная пуховка с гербом СССР, которую тогда выдавали только членам сборной и участникам международных экспедиций. Несмотря на наши крики, и на то, что два члена его группы тоже кричали и махали руками, он упорно лез в бергшрунд. Чем-то он напоминал мужика из анекдота, который несмотря на предупреждения мальчика, что в шахте кабины лифта нет, упорно открывал дверь лифта.
Он поскользнулся и, с тем же воплем, что и любитель кататься в лифтах, полетел в бергшрунд. Со стороны зрелище смотрелось эффектно. Верхний край бергшрунда отстоял от нижнего, метров на 8-10. Некоторые зрители даже кричали. Не думаю, что от восторга. Только мы с Борей спокойно взирали на это безобразие, поскольку парень падал ровно по центру желоба, то есть там, где мы набили дополнительную снежную подушку.
- Руководитель? – скептически спросил Боря.
- Нет, руководитель идет последним.
- И чего он тогда такой упертый? Блин, нам только еще одних спасательных работ не хватало…
Парня достали из бергшрунда. Целым, но, что самое главное, чистым. Он был напуган так, что не поздоровавшись, уселся прямо на снег и стал лихорадочно закуривать.
Боря еще два раза ходил к бергшрунду в качестве спасателя. Последним спасенным был руководитель. Он тоже был одет в «серпасто-молоткастую» пуховку. Руководитель просто невовремя поднял голову на наш крик, зацепился «кошкой» за «кошку» и улетел.
Зато он первым понял, что с нами случилось.
- Вам нужна помощь? Продукты? Медикаменты?
- Спасибо, все вроде есть.
- Палатку потеряли?
- Да.
- Помощь в транспортировке нужна?
- Спасибо. Сами управимся.
Смешная девчонка, та, которая спустилась первой, послушав наши переговоры, снова затараторила: «Что же вы сразу не сказали? А мы тут столько сидели! Это же не честно!»
Что было нечестно, мы так и не поняли. Москвичи (группа была из Москвы), немного передохнув, побежала дальше. А мы так у них и не спросили, куда они идут.
Погода менялась. Тучи совсем скрыли солнце. Через перевалы потянуло туман. Ночевать вторую ночь на леднике, имея всего одну палатку, нам не хотелось. Но сборы все тянулись и тянулись. Необходимо было распределить рюкзак Жорика. И проблема была не в увеличении веса рюкзаков. С весом проблем не было. Проблемы были с объемом.
Как только сложили палатку – пошел дождь. Пережидать было некогда. День катился к вечеру, всем хотелось ночевать в долине. Придерживаясь пути, по которому ушли москвичи, мы прошли около часа, когда нас нагнал туман. Видимость сократилась до 8-10 метров, иногда меньше. На смену снегу пришел голый лед.
В конце-концов мы влезли в какой-то ледовый желоб, по которому тек ручей. Вправо пути не было, там сквозь туман чернели зализанные ледником скалы. Попытались уйти влево, к центру ледника, но там крутизна льда стала быстро возрастать. А что было внизу – скрывал туман. Просидев еще часа полтора под тентом, в надежде, что туман к вечеру рассеется, истечет дождем, решили ночевать там, где стояли. Благо, вода была рядом, в ручье. И не надо было топить снег.
Пока девчонки переодевались в сухое в поставленной палатке, мы все окончательно вымокли. Так и пришлось ложиться спать в мокрой одежде. Для переодевания не было места.
С наступлением сумерек дождь сменился снегом. Но видимость почти не улучшилась. Бушевала самая настоящая зимняя метель.
В палатке разместились с трудом. Посредине на спине лежал Жорик. Боря с девчонками хихикал по одну сторону от него. По другую сторону я воевал с Сэном. Переворачиваться с боку на бок можно было только синхронно. Я лежал и дремал (сном назвать это было нельзя) головой к выходу. И, чтобы не тыкать своими ногами Сэну в лицо, приходилось лежать, высунув голову наружу. Скоро около моей головы намело целый сугроб, который то и дело обваливался мне на лицо.
Я попытался закрыть палатку, но, через некоторое время, все, кто лежал головами к задней стенке палатки, стали задыхаться. Называли мы это явление «спальниковым психозом». Когда лежишь, спеленатый, в индивидуальном спальнике, и не хватает кислорода, то наступает состояние сходное с клаустрофобией. Потому, рвутся застежки спальника, одежда на груди, стенки палатки и, человек во что бы то ни стало, рвется на воздух. По пути сметая все на своем пути. К счастью, спальники у нас были не индивидуальные, а расстегнутые «одеяла», что и спасло от гибели чужое имущество.
Сэн, как оказалось, имел дурную привычку, переворачиваясь, пулять свои ноги куда ни попадя. Весило у него каждое «изделие» килограммов по 30. Если не больше. А, поскольку, он был ограничен в пространстве, то доставалось, в основном, мне. Стоило задремать, как Сэн, переворачиваясь, с размаху бил по мне ногой. Выйти было некуда, потому оставалось одно – терпеть.
Я снова прикрыл палатку, чтобы спрятаться от снега. Но, почему-то, народ перестал страдать удушьем. Выяснилось все несколько позднее.
Сэн, в очередной раз заворочался, и стал бухтеть, что он так больше не может. А кто мог? Решили поменяться местами: я – головой внутрь, он – наружу. Поменялись. Никому лучше не стало. Оказалось, что Сэн продрал угол палатки (вот почему остальные мирно спали!).
Дыра была приличная, размером с рюкзак. В нее был виден ледник, соседний хребет, заснеженное плато Нахашбита, через которое ведут пути к сложнейшим перевалам Суганского хребта, ночное небо и одинокая звезда в разрыве туч. Вид был романтичный, прямо для зимней открытки с надписью: «С Новым годом!»
Ветер развернулся и, теперь, мел снег прямо в эту дыру. Остаток ночи пришлось изображать Александра Матросова. Но амбразуру закрывать спиной. Потому, пришлось спать сидя. К утру, как оказалось, я примерз курткой к палатке.
Нам в очередной раз повезло. Метрах в десяти от палатки начинался ледовый сброс – практически отвесный ледовый склон. И накануне, в тумане, мы чудом на него не забрели.
Часа через три, голодные, мы грелись на камнях в долине, и совещались о дальнейшем пути. Вниз или вверх? Наш следующий перевал буквально нависал над нами. За ним, в долине Хареса, лежала наша заброска с продуктами. По крайней мере, должна была лежать. Если, уж, и возвращаться домой, то сытыми, по знакомому маршруту на Орджо. Вниз… Заповедник, с отъявленными балкарскими «лешими», два или три дня голодного пути, неясный путь до Нальчика.
Идти через перевал? Но он один из самых сложных на маршруте. Таких перевалов никто кроме Жорика не ходил.
И, все-таки, выбрали перевал. Жорж почти оправился от шока. Кряхтел, стонал, но шел.
К вечеру мы выбрались на стоянку под перевалом. К нашей радости здесь оказались давешние москвичи, которые и встретили нас троекратным «ура». Так сказать, за мужество в спорте.
Наступившую ночь мы провели прекрасно! Москвичи предложили приютить у себя одного из наших. У них было одно свободное место в палатке. Единодушно, при одном воздержавшемся (Сэн отсутствовал по уважительной причине), «сплавили», естественно Сэна. Кроме того, что он занимал больше всех места, он еще и жутко храпел, чем вызывал ночные слезы у наших спутниц.
Если честно, то мы опасались, что утром нас просто побьют за такой «подарок». Потому, утром, Сэна будили последним. Но, оказалось, что наряду с недостатками, у него оказалось еще и одно достоинство. Он большой и теплый.
И, снова, под троекратное «ура», мы пошли на первый сложный перевал – Западный Галдор.
И мы его прошли. Кто бы мог сомневаться? Позже, лет через шесть, мы прошли его снова, и уже Сэн был руководителем.
Мне стыдно за тот поход. Стыдно за себя, стыдно за других. Мне до сих пор кажется, что коллектив разрушил я. Где-то до сих пор хранится пленка с фильмом из того похода. И кадры: я в галифе на ночевке «Семь братьев» (громадные осколки вершины, обрушившейся во время землетрясения), стоя на одном из «братьев», я – на леднике, руки в карманах, ледоруб на темляке просто волочится следом за мной по леднику. Поза!
Показательны кадры на «Семи братьях». Камера наползает снизу, камень, ноги в галифе, руки в карманах, небритая рожа с извечным бычком в зубах. Почти Клинт Иствуд в «спагетти-вестернах». Даже тот же прищур глаз. Вот только, вместо сигары – «Беломор». Не человек – монумент.
У нас тогда собрался почти «звездный» состав. Но мы не готовы были выдержать ситуацию, когда каждый – «звезда». Мы еще болели детством. «Руководитель должен быть лидером во всем». Это детство, и это идеал. Сэн не оправдал наших ожиданий. Да, собственно, мы от него и не должны были ждать совпадения с идеалом. Он был самым слабым физически. Мою фотографическую память и дословное знание описания маршрута считал «маразмом». И говорил это вслух. А я? «Я не умел быть первым из всех, но я не терпел быть вторым». А что я умел тогда? Составлять маршруты из несоставимых частей, таскать самые тяжелые рюкзаки, переправляться без страховки вброд через реки, неся человека за спиной, считать рацион и предсказывать погоду. Все.
Если поход, который я описываю здесь, был тяжел физически, то последовавший через шесть лет, был тяжел еще и морально. Скудный рацион (Сэн тогда потерял 45 кг за три недели), постоянные дрязги. Рацион, кстати, считал не я. И, при всем при этом, отличный темп, отличные прохождения «с листа», без подробных описаний. Более того, на нашем счету второе по счету, с момента открытия, прохождение перевала! Это многого стоит!
К чему это? Просто вспомнил, что через шесть лет Сэна сбросит с Западного Галдора порыв ветра. 160 кг летят по воздуху, как лист газеты, ручьи текут вверх по стене… Нет-нет, он остался жив, но видеть такое!
Сэн отметился на Галдоре и в первый раз Он провалил снежный мост над бергшрундом. Жорик мудро оставил его последним, учитывая вес. Полчаса пыхтения, организации полиспаста, легкое нервное потрясение у Сэна. И все. Путь к перевалу чист. Мы так воодушевились, что готовы были штурмовать пик Боткина. Не Эверест, но вершина все-таки!
На спуске вновь лидировал Боря. Мы не стали идти по классическому описанию. Нет, не сознательно, а от незнания маршрута. 80 метров веревочных перил по крутой осыпи, не спускаясь на снег. И дальше, без всякой страховки, по скальным полкам. На простом участке мы с Сэном вырвались вперед. Группа осталась позади. Хотелось пить. Сэн приник к ручейку, стекающему по скале. Напился, сделал шаг назад, и на его место рухнула каменная глыба. Камень «сдал» Боря. Вот и все приключения на спуске.

(продолжение следует)
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Ср авг 14, 2013 11:00 pm

Внизу, на осыпи, нас уже встречали альпинисты. Им показалось, что мы нуждаемся в помощи и заблудились, поскольку спускались по нетрадиционному пути. У альпинистов были сборы. Все они были из Таганрога, практически, наши соседи. Сборы обосновались на красивой лужайке, которую мы еще долго называли "сад камней". Ровная, словно подстриженный газон, трава, яркие, разноцветные цветы крокусов, причудливо разбросанные по поляне камни, тишина, безветрие.... Только небо было затянуто тучами, обещая обычный в этих местах вечерний дождь. Нас напоили чаем и, без долгих расспросов отпустили. И грянул гром!
Тропа вилась по крутым берегам ручья. Дождь упал на землю, словно занавес по окончании спектакля. Глина под ногами размокла и превратилась в скользкое масло. Мы не столько шли, сколько, подскользнувшись, ехали. Поначалу пытались отмывать грязь с одежды в ручье, но после энной попытки перестали обращать на грязь внимание. Так и шли под проливным дождем в одинаковых рыжих от глины костюмах. Дождю, как и дороге, не было конца.
Кош возник неожиданно. Мы едва не пробежали мимо него в сумерках и серой дождевой мгле. Землянка, выкопанная в склоне, стены которой укреплены диким камнем, двускатная крыша из толя. Хозяйничал в коше молодой человек с истинно осетинским именем Артем. Как оказалось, после расспросов, именно его старший брат, Александр, должен был завезти нашу заброску в кош. Но, не завез. Продукты так и остались в поселке Куссу. До которого было добрых километров 20-ть. А у нас в рюкзаках, кроме чая, ничего съедобного не было. Артем был студентом, учился на "самого обеспеченного, после врача, специалиста" - на ветеринара. Каждому из нас было выдано по бурке, мокрая одежда развешена вокруг очага. Так и сидели в бурках вокруг костра - ребята в трусах и бурках, девочки - в купальниках и бурках. Поскольку девочки постоянно вмешивались в процесс приготовления ужина, бурки распахивались. Артема это обстоятельство волновало, но в хорошем смысле этого слова. В коше он сидел безвылазно второй месяц.
Двухведерный котел с мясом как-то быстро закончился. Артем рассказывал об осетинских принципах приготовления мяса: "Хочешь просто мяса - недоваривай, нужен бульон - переваривай. И вообще, у нас готовит всегда младший сын в семье. В моей семье - это я!" После вареного мяса в остатки бульона было вылито полведра парного молока. Второе блюдо называлось "бульон на молоке". Лавровый лист, перец, соль и довести до кипения. Бульон тоже закончился незаметно. За ним - полведра парного молока с чуреками, которые при свете фонаря доставали из разных потаенных уголков коша: со стропил, из впадин между камнями стены, из старой кастрюли. По твердости они не уступали точильному камню, а по вкусу... Или мы были голодные, но по вкусу они превосходили любую сдобную выпечку. Второе ведро молока Артем вылил в бидон с кефирной закваской - "К утру созреет!" и, почему-то, не оставил в коше, а поставил в ручей. Завершался ужин крепчайшим чаем и последним перекуром. "Армейская привычка. Не могу уснуть не выпив чаю." А дождь все шел.
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение HotIce » Чт авг 15, 2013 10:38 pm

Великолепный слог, захватывающие описания. Просто отлично!
Хочется еще. :) :add14
Чем больше жизнь человека пронизана коллективными нормами, тем более аморален индивидуум. К.Юнг.
Аватара пользователя
HotIce
Бывалый
Бывалый
 
Сообщения: 3608
Зарегистрирован: Чт фев 23, 2012 8:36 pm
Медали: 4
Пол: Мужской
Соционический тип: Максим Горький
Темперамент: Сангвиник
Профессия: Интегратор вселенной

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Пн авг 19, 2013 10:25 pm

Утро было влажным от росы и ночного дождя. На небе ярко светило солнце, впрочем, как всегда, в районе Суганских Альп и Дигории. Но, в первой половине дня. Все мы дружно вышли стирать и сушить измазанные вчера на спуске вещи. Узнать нас было нельзя. После ночного обильного питья, мы скорее были похожи на сборную Кореи по волейболу, чем на самих себя: "Глаз - узкий, нос - плюский..." Мокрые вещи вытащили на улицу, под жаркое солнце. На завтрак - кефир и чай (снова жидкость). Над всей долиной красовалась высочайшая вершина района - ЛАбода в ожерельи просто сумасшедших перевалов, или перевалов для сумасшедших. Есть было нечего, и, потому, Боря, снабженный лошадью, после завтрака, был отправлен в Куссу на розыски нашей заброски и старшего брата Артема - Александра.
Вещи высохли, чуреки кончились, кефир надоел. А Бори все не было. Девчонки сменили купальники и бурки на менее эротические наряды, заставив грустить Артема. День клонился к вечеру. Лабода успела закрыться тучами,пролить на землю дождь, и снова красоваться в лучах заката. Артем ловил всех альпинистов спускавшихся вниз, на словах рисовал им образ Бори ("Нос, понимаешь, длинный, большой. На голове - пограничная панама, в пятнах") и просил их содействия, если вдруг :"Всякий, кто внизу живет, считает себя сильно крутым, к кому угодно пристанет..." До заката оставалось полчаса, когда за отдаленным пригорком показалась лошадь. За ней - вторая. Лошадей вел не Боря. Но, вдруг, за ближним пригорком, показалась знакомая физиономия в пограничной шляпе. И, исчезла.
мы побежали навстречу, и нашли Борю, лежащего на земле, в абсолютно невменяемом состоянии.
- Где лошадь?
- Там (неопределенный жест рукой).
- А продукты?
- Там (тот же жест)
- Ты где так нажрался? В Куссу?
Отрицательное движение головой.
- А где?
- Там (снова сплошная неопределенность).
Из-за пригорка показались две лошади, ведомые мальчиком, лет десяти. Мы отправляли в заброску два мешка продуктов. На поверку, лошади везли три мешка.
Третий мешок оказался старшим братом Артема - Александром, - старшим скотником местного колхоза. Он лежал поперек седла со связанными между собой руками и ногами (он тоже был мертвецки пьян). Разговаривать Александр не мог. Допрос, впрочем, как и Борин, отложили до утра.
Продукты, слава богу, прибыли все.
Утром, отпившись чаем, Боря начал свой нехитрый рассказ.
" У них, вчера, был день какого-то святого, или богатыря, который похоронен на полпути от Куссу. Там еще часовня стоит. Ну, не часовня...беседка какая-то. Иду я, никого не трогаю. Вдруг, из беседки выметается бабка, и гонит меня в беседку. Объясняют, что сегодня день этого самого святого, и, пройти, не помянув, нельзя. Зашел, хлопнул рюмку теплой араки, запил нарзаном, и пошел дальше. Метров сто прошел - решил повторить. А что там, в той араке? 30 градусов? Сделал четыре подхода. Потом в Куссу пришел. Пообедали. Снова арака. Много. Назад едем. Часовня. Раз шесть возвращались."
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Пт ноя 08, 2013 1:23 am

На утро были назначены сборы. Выход в обед, подход на ночевки нашего следующего сложного перевала - Цухбун (2Б). В отличие от Западного Галдора, который мы прошли, описание спуска с Цухбуна, в отчете, которым мы пользовались, отсутствовало. Были какие-то невнятные, размытые фотографии, и ни одного печатного слова. Фотографии, впрочем, энтузиазма не прибавляли. Крутой скально-осыпной желоб, уходящий в бесконечность. И все.
Старший брат Артема - Александр, с утра мучился жутким похмельем, пил чай, и лежал, не вставая, на лежанке в коше. Вся наша группа, вывалив все свои вещи на траве перед кошем, собиралась. Тишину и порядок нарушал только Сэн. Сначала он разыскивал свои вылинявшие старые плавки, поочередно приставая к каждому из участников. Больше всех, от его расспросов, возмущались девчонки: "Да зачем мне твои плавки 60-го размера?!" Потом у него куда-то запропастился паспорт. Криков Сэна не выдержал даже Александр, который, наконец-то, вышел из коша, прижимая к уху радиоприемник (если кто помнит, то они, в просторечьи, назывались "транзисторами").
- Ти что потэрял?
- Паспорт.
- Плунь! Пойди в мылыцыю и купы сэбэ новый! Хочэш, я куплю?
Паспорт нашелся. Собранные рюкзаки были расставлены на камнях перед кошем. Сэн взял Жорика под руку, и они ушли в сторону о чем-то шептаться. Жорик вернулся, собрал меня с Борей и сообщил, что мы остаемся впятером.
- Что будем делать? По правилам, идти впятером дальше нельзя. Спускаемся?
- А что с Сэном?
- Черт его знает! С кишечником что-то. Подозревает, что заворот кишек от здешней мясной пищи и недоваренного мяса. Говорит, в больницу ему надо. Что делаем? Спускаемся или идем?
- Идем.
- Я почему вас собрал - придется делить общественный груз между вами. Я, пока опасаюсь "грузиться". У девчонок и так тяжелые рюкзаки. Думайте.
- Идем. Обидно возвращаться с первой трети пути.
- А с отчетом как? На фотографиях будет только четыре участника.
Боря снял свою пограничную шляпу, посмотрел куда-то в небо, и ответил: "Не боись, схимичим по первому разряду!"
- А как Сэн доберется домой?
- Они сегодня, с Александром, на лошадях спустятся в Куссу, а там, Александр, посадит его на автобус до Орджо. Если будет совсем плохо, то Сэн пойдет в Орджо в больницу, если терпимо - поедет домой.
- Жорик, однозначно - идем.
Перед прощанием мы устроили небольшой перекус. Боря варил чай с чабрецом, когда пришел старик со странным именем Россия. Старик пас овец, или, как сказал Александр, пас собачье мясо.
- Ти понимаешь, ми - христиане, но свинство (свинину) - нэ уважаем и не едим. А Россия - он что? Собак пасет. Ти собаку ел? Нэт? Что баранина, что собака - запах один!
Россия не помнил сколько ему лет. Помнил только, что давно, ему было 85.
- А сколько лет прошло, десять или больше - не знаю.
Старик нам понравился. Он был впечатлительный и наивный, как ребенок. Попросил попробовать чай с чабрецом и сгущенкой.
-Как делал, скажи?
- Черный чай, несколько веточек чабреца...
- Чабрэц, это что такой?
- Вот, смотрите, вот такая трава...
- А, понял! А почему такое вкусное?
- Сгущенку добавляем?
- Что такое?
- Молоко сгущенное.
- А где берешь?
Александр снова взорвался.
- Приды в Куссу, в магазин, открой глаза, за продавцом вся стэна в голубых банках! Это и есть сгущенка!
Россия выпил три кружки чая, попробовал чистую сгущенку, и даже прослезился: "Долго живу, но такое нэ пробовал. Вкуснее, чем конфэты для детей. Долго жил, а такого нэ пробовал."
- А ви далэко собрались? Я трэтий мэсяц одын. Там, навэрху. Баранына ешь? Пошли ко мне?
- Да зачем им твои собаки? Я телку зарэжу, ногу сломала, а они нэ хотят! Горы хотят смотрэть? Зачем ходить? Вот, сыды и смотры. Вот Лабода, вот горы! Куда идты?
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Вс мар 06, 2016 1:07 am

И мы пошли. Смотреть горы.
Сын Александра седлал лошадей. Сэн грустно смотрел нам вслед. Артем махал рукой.
С Сэном все прошло нормально. В больницу он попал уже дома. Выжил.
Солнце прошло полдень, а мы все шли к следующему перевалу. И, в конце концов уперлись в переправу через реку Урух ( она же - Харес).
Северная Осетия была закрыта для походов уже года четыре. Не знаю по какой причине. Чумы, как в Гвандре, у них не было. Но район был закрыт для туристов. И весь поход нас сопровождали слухи, сплетни и прочая информация о несчастных случаях в районе. Сезон потерь начался с несчастного случая на турбазе "Ростсельмаша". Дети пошли фотографироваться на подвесном мосту через Урух, и мост перевернулся. Погибших было много. За день до нашего спуска в долину Уруха, питерские водники, пользуясь какой-то левой картой, начали сплав и всем составом, в количестве 8 человек, влетели в местную "чертову мельницу". Не выжил никто.
И так весь поход. Что-то мы слышали. Что-то мы видели. Местные спасатели, расслабившись от многомесячного пьянства, уповали только на волонтеров (само понятие появилось намного позже) из проходящих групп. К тому же снега выпало за зиму и весну аномально много. Район закрыли уже в следующем году на долгих пять лет.
Было два часа дня. Урух полнился водой, перекатывая по дну громадные валуны. Стук от их столкновений заглушал наши голоса.
Переправляться вызвался я. Снял штаны. Обулся, не смотря на замечания "умников" - "дальше пойдешь в мокрых ботинках!". Пусть. Зато с целыми ногами. И, скорее всего, без заплыва.
Течение было очень сильное. Ко мне, как и полагается, привязали две веревки - основную и причальную. Жорик, с основной, стоял выше по течению, Боря, с причальной, ниже.
И я пошел.
Чувствительность ног пропала на третьей секунде. Слушая грохот камней в реке, мечталось об одном - чтобы ни один из них не попал в ногу. Страшнее только приступ аппендицита где-то там, на высоте около четырех тысяч метров.
Я перетащил рюкзаки, людей. Одна из девочек возражала, чтобы я, при переноске, хватал ее за попу, даже вызывалась пойти переправляться сама. Пошла. Упала на втором шаге, поплыла, и насквозь вымокла.
Боря, гад , все дергался на моей спине, беспричинно ржал, и закрывал мне своей шляпой обзор.
Все! Все переправились. А я все не чувствовал своих ног.
Жорик распорядился растереть мои ноги спиртом и прописал грамм двести (судя по пол - литровой армейской кружке) внутрь. Сухарей закусить не дал, жмот.
Остаток дня я шел сам по себе, распевая песни и рассказывая сам себе анекдоты.
С этого времени, лет на шесть, я сам себя считал главным переправщиком. Через что я только не переправлялся и не переправлял других! Через Большой Зеленчук в дожди, через все реки Кизгыч, какие есть на карте, через реку Псыш, в мороз. Убеждение закончилось в этом же районе, в Суганах, через шесть лет, при попытке переправиться через "речушку" Таймази - дон. Я сдался.
Ночевать на леднике никто не собирался. Потому, подойдя к языку ледника, устроили лагерь на зеленых площадках, назначив выход, на утро, на 6 часов. На следующий день дежурить выпало девочкам. Собственно, дежурных групп осталось две : Боря +я, и девочки. Создавать смешанную группу девчонки не желали. Жорик, как руководитель, особенно, после ухода Сэна, был выше всей этой приземленности.
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Сб май 28, 2016 1:07 am

"Жорик, пора вставать, завтрак готов!"
В палатке было свободно, - хоть в футбол играй, и жарко, как в парной. Солнце преодолело четырехкилометровую высоту Лабоды и раскалило палатку. Очень было не похоже, что "на улице" 5 утра. На самом деле была половина одиннадцатого дня.Ни о каком выходе на перевал не могло быть и речи.
Жорик выполз из палатки мрачнее тучи.
Он просто смотрел на девчонок и ничего не спрашивал.
- Жорик, мы проспали...
- Я так и чувствовал, что надо было спускаться с Сэном. Всем.
- Жорик, мы не специально!
Что-то бурча себе под нос Жорик стал удаляться прочь от готового завтрака.
- Жорик, ты завтракать будешь?
- Посс... За камень сходить можно???
Это сейчас все просто - установил в мобилке будильник на нужное время - и спи на здоровье. Есть, правда нюансы, если забудешь включить автономный режим работы телефона. Низкая температура, повышенная влажность, и, вдобавок, в обычном режиме работы мобилка всю ночь ищет сеть. Которой нет. По определению. И часто, из-за этого, садит батарею за одну ночь. Да, можно, конечно таскать с собой всякие экспресс -зарядки, ветрогенератор, солнечные батареи, мини ГЭС, дизель-генератор с цистерной солярки, в конце-концов - мини АЭС... Но все это - вес. А тогда... При первом же сбрасывании рюкзака на привале механический будильник останавливался. От слова "совсем". Оставались наручные часы и фонарик. В сознательной паре дежурных выбирался один,который всю ночь просыпался, и каждые полчаса светил фонариком на наручные часы. Чтобы не проспать. Периодически будя и пугая остальных в палатке. Так сказать, бдил. А потом досыпал лишний час, пока второй готовил завтрак. А чаще - не досыпал. Потому что собираться, вообще-то, положено до завтрака, чтобы не терять драгоценное время. Так и шел потом бдительный дежурный, зевая и клюя носом и "вырубаясь" на каждом привале.
Чем заниматься в горах, если ходовой день пропал, а вокруг только каменные глыбы с островками травы? Стирать, после стоянки у пастухов, было нечего. Снаряжение там же, у пастухов, было отремонтировано. Даже мой, разорванный на первом перевале ботинок, был прошит, кое-как пробит гвоздями и выглядел почти прилично, не выдавая признаков голода. То есть не просил каши.
Час после завтрака снова обозревали подъем на перевал по леднику. Характер пути был понятен, кроме обхода последней широкой трещины под самым перевалом.
Еще раз перечитали описание спуска, который был определяющим в сложности перевала. В описании предлагались два варианта: спускаться вниз, прямо с перевала, по камнеопасному крутому каменному желобу (бОльшая часть спуска не просматривается из-за изгибов желоба и крутизны) или, как все нормальные люди (так и было написано в описании), искать спуск западнее по Главному Кавказскому хребту, траверсируя его в направлении перевалов Игнатенко и Мосота (оба - 2А). Конечная цель обоих вариантов - спуститься на южную сторону ГКХ, на ледник Западный Зопхито, а дальше - Моисей вам в помощь. То есть, спуск где-то с ледника должен быть, вопрос только где?
Прямо вниз - выскакиваешь на километровые, крутые, зализанные до гладкости зеркала (местами) отступившим ледником скалы ("бараньи лбы"), которые лЁгко проходятся при наличии парапланов или дельтапланов в группе и навыков их управления у спускающихся. При их отсутствии и наличии суицидальных наклонностей, можно попытаться сигануть просто так. Первый раз, без привычки, может быть больно.
По идее, спуск, - у самой западной оконечности ледника, где расположены два перевала более низкой категории.
На том и остановились. Дойдем - посмотрим.
Чем заниматься дальше?
Спать в палатке из-за духоты было невозможно. На траве - холодно из-за изменяющегося направления ветра, который регулярно начинал дуть с ледника. Но девчонки умудрились-таки найти более-менее тихое местечко и устроились там загорать. Проспав в результате обед, перенесенный на ужин из-за позднего завтрака.
Одурев от дневного безделья, обед (он же ужин) добровольно принялись готовить я с Борей, досрочно заступив на дежурство, во время которого, борина шляпа нашла себе новое применение и приобрела новую незабываемую раскраску. А мы впервые за поход сварили вермишель.
Не промытую вермишель нежные создания кушать отказывались с самого начала похода.
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Ср авг 10, 2016 1:04 am

Утро больше похоже на ночь. За полотнищем палатки - явный минус. Пар валит изо рта. Что там, за перевалом?
Солнце еще не встало, а в стране дураков уже кипела работа, а мы уже хрустели ботинками по леднику, бодро приближаясь к седловине перевала. Нас было всего пятеро, и, в предспусковой суете необходимо было не забыть сбацать "химию" и сделать невозможное - пять улыбающихся лиц на фото. Типа шестой снимает.
Последняя трещина под седловиной перевала не потребовала особых усилий. Солнце еще не коснулось склона, снег, замерзший за ночь, хорошо держал "кошки", даже были набиты ступени предыдущей группой на достаточно крутом, мягко сказать, склоне.
Как ты не мучайся, а пять физиономий из четверых не сделаешь. Мы сделали шесть рюкзаков и четыре физиономии. Плюс я сам, соло, с пивным стеклянным бокалом и связкой тарани на фоне заснеженных круч. Голый по пояс, в "семейных" сатиновых трусах с дыркой на колене.
О том, что перед нами юг, напоминал ветер. Несмотря на высоту и холод, он был теплым и влажным, неся запах альпийских лугов и громыхающий вдалеке грозовой фронт. Громовой фронт метал по сторонам громы и молнии словно пытаясь расширить и без того просторные ущелья Рачи. Он в них не помещался.
Фотосессия закончилась. Спускаться вниз по каменному желобу было боязно, и мы, как все нормальные люди, пошли искать обход. Снова траверс крутого снежного склона над трещиной, подтаявшие следы предшественников. Пока мы обходили вершину, нависающую над перевалом, грозовой фронт занял все свободное пространство в долине и остановился на уровне окончания языка ледника.
Тропа была пробита по самому гребню Главного кавказского хребта. Слева шли сплошные скальные отвесы, справа - наклонное снежное поле. Спустившись в одну из впадин хребта услышали странное потрескивание. На помпонах девчоночных шапок шерстяные нитки пытались убежать от сдерживавшего их центра. На руках Бори волосы встали дыбом и тоже тихо потрескивали и искрили. Проводник. Место, куда ударит молния. Потом еще один проводник, и еще один...
Наконец-то осыпь. Мелкая, пологая, со следами спуска. Плавный выкат на ледник.
Грозовой фронт застрял в ущельях верховий Риони. И отступил. Вновь выглянувшее солнце превратило ледник в пылающую сковородку. Девочки набросили на себя подобия паранджи из марли с прорезями для глаз. Боря, покопавшись в рюкзаке, достал два носка с продранными пятками и надел их на руки вместо перчаток, предварительно понюхав. Запах ему явно не понравился, но выбора, наверное, не было.
Не знаю, что на нас нашло. Наверное, сказалась усталость. Но не усталость сегодняшнего дня. Усталость от похода. Когда уже считаешь, что поход не состоялся, и мысленно едешь домой, представляя себе обратный маршрут. Или просто южный ветер и тенистые долины внизу, ветер, который несет с собой тепло, запах леса, запах неведомых специй, как когда-то в детстве, когда впервые читал "Сказки южных морей". Захотелось в прохладную чистую постель, туда, где можно спокойно утолить жажду, а не хлебать бесконечно воду из ручья под ногами, от которой ломит зубы и которая не утоляет жажду. Обход к соседнему леднику показался нам очень длинным.
- Нет, ну там же написано, что есть спуск среди "бараньих лбов"? А смотри, сколько пилить до соседнего ледника? Километров семь! А там? Какой будет спуск на ледник? А тут, смотри, снова чьи-то следы.
Ровный ледник перед нами наползал на юге на какую-то широкую седловину, ограниченную двумя скальными рогами по бокам. Туда и указывал Боря.
- Все пойдем, или в разведку? - обреченно спросил Жорик, представляя себе многочасовое блуждание по раскаленной сковородке ледника туда - сюда.
- Все, чего там!Вдруг там спуск?
Время растянулось в бесконечные вдох-выдох, стоим, снова идем, снова стоим. Жара. Незащищенные руки скоро начнут обугливаться. Воды нет. Держишь во рту снег, потом выплевываешь, даже не глотая образовавшуюся воду. Бессмысленно. Пить будет хотеться еще больше.
Седловина. Наконец-то. Виден кошмарный противоположный склон ущелья. Километровые обрывы покрытые льдом. Край ледника внизу. Спуска нет. За крутыми обрывами скал спуска не видно. А у Бори какая-то эйфория.
- Я спущусь на одну веревку, может дальше все нормально. Если что - сам вылезу или вы меня вытянете.
- Полиспаст сразу вязать, или ждать, пока ты орать начнешь?
- Успеете.
- Веревку какую доставать?
- Я свою "машеньку" (стометровая веревка) брошу.
Боря стоит у края обрыва над пропастью.
- Я пошел?
- Ты концевой узел на веревке завязал?
- Да, да, завязал... кажется. Да и не будет тут ста метров. Найду полку, остановлюсь, осмотрюсь. И... дайте на всякий случай еще одну веревку.
- Боря!
- Все, все, понял... Я аккуратно.
И Боря прыгнул. Мы еще не могли себе представить куда. В безумную пасть ледника Восточный Зопхито.
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение kanonik » Ср авг 10, 2016 5:21 pm

Круто. Прочел запоем. Не знал, что вы альпинист.

PS Немного мешает удовольствию выкладка текста без пробелов между абзацами (на данном движке, увы, приходится вставлять между ними дополнительную строку, - но без этого абзацы слипаются в одну простыню)
=========
«Если тебя лишили обязанностей гражданина, исполняй обязанности человека». (Сенека)
kanonik
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4490
Зарегистрирован: Вс авг 07, 2011 7:10 pm
Медали: 4

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Чт авг 11, 2016 2:00 am

kanonik писал(а):Круто. Прочел запоем. Не знал, что вы альпинист.

Куда мне до бога... Нет, я не альпиноид :D Я горный турыст. :add14 Хотя, раньше, альпинистов, даже с мастером спорта, не включали в состав групп походов высшей категории сложности у горных туристов без наличия опыта многодневных траверсов (это когда альпинист двигается придерживаясь вершины хребта).

PS Немного мешает удовольствию выкладка текста без пробелов между абзацами (на данном движке, увы, приходится вставлять между ними дополнительную строку, - но без этого абзацы слипаются в одну простыню)

Постараюсь не "слеплять". Было бы время, а его может не оказаться.
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец

Теорема Гинзберга

Сообщение Mist » Сб авг 13, 2016 11:59 pm

Честно говоря, открывавшийся глазам пейзаж, меня не вдохновлял. Минут десять я смотрел на противоположный склон, и представлял, ЧТО сейчас находится под ногами Бори. Я никогда не укачиваюсь, но от подобного зрелища мне стало плохо. Я отвернулся, сел на лежащий рюкзак, который вонял бензином, как настоящий бензовоз, и, как подлинный пожарный, закурил. Лезть в рюкзак и проверять, что стало с канистрой, мне было лень. Даже не так. Не лень. Не было моральных сил распаковать рюкзак и проверить состояние последней канистры с бензином. Мне было страшно, что Боря окажется прав и нам придется лезть в это чертово ущелье.

Веревка все время была натянута, и, было не похоже, что Боря нашел опору под ногами. Девочки вели себя, как и 9 дней назад, пришивая друг на друга несуществующие бретельки, кулиски и рюшечки. Жорик сидел на камне сцепив руки, лицом к залитому солнцем пройденному участку пути. "Христос в пустыне" художника Иванова. Прошло около получаса, и, девочки, наученные горьким опытом предыдущего падения, предложили подергать веревку, - вдруг Боря даст сигнал.
- Вы, чё, дуры? А вдруг он вяжет сейчас следующую веревку, или, не дай бог, перестегивает страховку с одной веревки на другую!!!
Попробовали кричать. Но, если в двадцати метрах от пропасти веял слабенький ветерок, то в ущелье ветер бушевал вовсю. Со скальных выступов он срывал мелкие камни и швырял их в лицо при любой попытке взглянуть на ущелье ледника Восточный Зопхито.

Прошло еще некоторое количество времени. Веревка, уходившая за перегиб скал, судорожно задергалась.
Жорик встал, поправил пальцем очки на носу, и сказал: "Вяжем полиспаст."
- Жорик, а может он нам дает сигнал, что надо спускаться?
- Вытягиваем. Потом расскажет.
Жорик в роли дедки, я - в роли бабки, внучка и Жучка. Боря - в роли репки. Узел, связывающий стометровую веревку с сорокаметровой, наконец-то, уперся в карабин. И что дальше? Где-то, в сорока метрах ниже болтался Боря, очевидно, не имея опоры под ногами. Мы привязали второй схватывающий узел к нижней веревке, и, пока скрипели зубами, пытаясь приподнять Борю на пупЕ вдвоем с Жориком, девчонки перестегнули узел выше карабина, потом еще раз, и еще раз... Шляпа в грязных потеках (каску, он, собака, как всегда не одел, а мы не досмотрели), посиневший нос, с висящей на нем каплей, безумные, ничего не выражающие глаза.
Боря выполз на снег, на карачках дополз до своего рюкзак, да так и остался сидеть на снегу, опершись спиной на свой рюкзак. Ткнул пальцем себе в рот, требуя сигарету. Молча курил некоторое время, а потом спросил: "Воды совсем нет?"
- Нет.
- Я не завязал концевой узел на "машке"... В последний момент увидел, что веревки осталось сантиметров сорок. Пришлось сунуть конец веревки в зубы, доставать "сороковку", перевязывать схватывающий узел на нижнюю веревку... Боялся, что зубы сломаются. Потом узел через тормоз не продергивался... Кино!
- И кто устроил это кино?
Боря промолчал.
- Спуска там нет?
- Нет. Там такой мрак!!!
- Какого черта ты спускался ниже?
- А вдруг?
- Так, Миша, веди.
Я пошел, за мною девочки, отстав метров на сорок - Жорж. Метрах в ста от Жоржа едва двигался Боря.

Мы сошли с ледника и двигались по границе обрывов "бараньих лбов". О том, чтобы дойти до западного ледника засветло, не могло быть и речи. Ровные травянистые площадки, рядом ручей. Все, ночлег.
...он словно идет без остановки, попадая из одного безрадостного места в другое, прислушиваясь к незнакомым голосам на площадях чужих для него городов. (с) С.Кинг
Аватара пользователя
Mist
Гуру
Гуру
 
Сообщения: 12192
Зарегистрирован: Вт апр 11, 2006 1:30 pm
Откуда: Каркоза
Медали: 4
Тип по психе-йоге: Эпикур (ФЛЭВ)
Профессия: ушелец


  • { SIMILAR_TOPICS }
    Ответы
    Просмотры
    Последнее сообщение

Вернуться в MISTИКА

Кто сейчас на конференции

Зарегистрированные пользователи: Айрин1, Атех, GoGo [Bot], Google [Bot], Joker, MNick2017, Prokrust, vadimr, Yandex 3.0 [Bot], Yandex [Bot]