Хочу напомнить на тему социотипа Юнга вот эти рассуждения (
http://www.sociotoday.narod2.ru/tabl.html ):
"Карл Густав Юнг. С наибольшей вероятностью, ЭИИ с усиленным интуитивно-логическим блоком (нельзя вполне исключить также и тип ИЭИ, хотя он, по нашему мнению, намного менее вероятен). Это наше мнение, но чаще Юнга на разных соционических форумах почему-то относят к числу ИЛИ (может быть, считают, что он был сайентистом, потому что-де «умный был»). Знаменитый немецкий психолог, психоаналитик. Вот его фото:
http://www.ursibkafmtai.ru/wp-content/u ... eb66_z.jpgСогласимся, что Юнг является крайне не простым и не однозначным объектом для типирования (наряду с Высоцким, которого с равной частотой относят то к СЛИ, то к ЭИЭ). Но мы, примера ради, не будем здесь прятаться от этой сложности, и попытаемся рассмотреть имеющиеся аргументы. Оговоримся, что место для возможных вопросов и сомнений все равно останется. На наш взгляд, Юнг — яркий позитивист и никак не негативист-ИЛИ (это хорошо видно и по фото, и по его сохранившимся киноинтервью). Интроверсия и интуиция Юнга редко у кого вызывает сомнения, но почему-то его часто (и на наш взгляд, без всяких оснований) «типят» в соционического логика. Правда, сам себя он относил именно к «мыслительному типу», то есть к логикам, - но ведь его логика и вправду была не очень слабой функцией, да и делал он этот вывод в отношении себя с периодическими сомнениями, причем без опоры на статистику и главным образом на основе сравнения себя со своими пациентами-невротиками, большинство из которых составляли женщины с повышенной эмоциональностью. Однако почитайте мемуары Юнга на
http://www.syntone.ru/library/books/con ... k_page=all — вы убедитесь, что по своей собственной психологии он был скорее типичный «этик-писатель», мистичный и поэтичный, Габриэль Гарсиа Маркес и отчасти Борис Акунин (тоже ЭИИ, а не сайентист!) в одном флаконе. Он не был, разумеется, аналитически-трезвым и изрядно холодным научным педантом ЛИИ (хотя таковым его ошибочно посчитала Аушра). Был он почти наверняка и не ИЛИ (еще один психотип, к которому его иногда относят на соционических форумах, отчасти потому, что в юности он отличался и замкнутостью, и более плотной комплекцией, на вид приближающей его к типу ИЛИ). Нет, все-таки, его тип — это ЭИИ интровертно-творческой акцентуации (то есть базовый ЭИИ, хотя и с некоторым, вероятно, допакцентом в сторону усиленной БИ), что подтверждают для Юнга его фотопортреты, его тексты, вся его научная и личная биография.
Возможно, сильным логиком его порой почитают еще главным образом потому, что именно он впервые выделил восемь полярных психологичесвких типов людей, заложив этим основы дифференциальной типологии личности. Но знали бы вы, скольких сил и трудов ему стоил этот скромный логический подвиг, совершенный, к тому же, исключительно благодаря многолетним белоэтическим наблюдениям! Думаю, соционически грамотные люди с действительно развитой белой логикой (к которым принадлежат не только ЛИИ, но и большинство ИЛИ тоже), внимательно читавшие труды Юнга, легко засвидетельствуют, что БЛ у него была никак не сильной функцией — ибо в его текстах крайне мало систематизации, но зато очень много лишнего, много повторов и частностей, очень много неоправданных «блужданий мысли». Его тексты изобилуют описаниями снов и испытанных когда-либо эмоциональных переживаний (интуитивно-этическая черта), но совершенно лишены попыток любых естественно-научных спекуляций, что для психолога и ученого 20-го века с медицинским образованием, прослушавшего в университете различные курсы по физике, физиологии и естествознанию, пусть даже и этика, все равно выглядит странно. А будь он логником, объяснить подобное тем более было бы трудно.
Нельзя сказать, что эмпатия Юнга была ниже среднего уровня (что является почти непременным для ИЛИ), он был наблюдателен к чувствам, он легко «заражался» чужим настроением, а это - сугубое свойство белой этики. Вот в этой, например, цитате из Юнга хороша видны и его неслабая БЭ, и черноинтуитивные квадральные ценности: «Меня не покидала мысль, что животные сродни нам, что они не просто автоматы, используемые для демонстрации экспериментов. Поэтому я пропускал лабораторные занятия, так часто, как только мог. Я понимал, что опыты на животных небесполезны, но их демонстрация казалась мне жуткой и варварской, а главное, я не видел в ней необходимости. Мое чересчур развитое воображение вполне позволяло представить всю процедуру по одному лишь скупому описанию. Мое сочувствие к животным было основано вовсе не на аллюзиях шопенгауэровой философии, а имело более глубокие истоки - на восходящее к давним временам бессознательное отождествление себя с животными. В то время, конечно, я ничего не знал об этом психологическом факторе. Мое отвращение к физиологии было настолько велико, что экзамен я сдал с большим трудом. Но все-таки сдал». Боязнь причинить боль другому (не только животным, но и людям) сопровождала Юнга почти постоянно, и об этом есть множество свидетельств в его мемуарах и дневниках.
В целом его творческое наследие типично для подчеркнуто интуитивных гуманитариев-аристократов (так, ЛИИ вряд ли когда-нибудь пришло бы в голову верить в переселение душ и тем более создавать учение о коллективном бессознательном и архетипах). Выдает этику Юнга и его святая вера в парапсихологию (черта, согласно нашей статистике наиболее сильно коррелирующая с белой этикой, и затем уже с черной этикой и белой интуицией). Так, Фрейд, например, по этому критерию был гораздо большим логиком, нежели Юнг — Фрейд был материалистом и в парапсихологию с любой прочей эзотерикой категорически не верил (то есть относился к ним так же, как образованный физик относится к вечным двигателям первого рода). Разное отношение к парапсихологии послужило базой для первых расхождений между Юнгом и Фрейдом. У Юнга бывали частые зрительные галлюцинаторные видения (см. дневники и мемуары Юнга), такого рода эпизоды вообще в популяции редки, но все же они заметно более характерны для типов-гуманитариев (практически с равной частотой). Для типа ИЛИ они характерны в меньшей мере, а у типа ЛИИ «видения» вообще почти никогда в жизненном анамнезе не встречаются.
Сначала тема Бога, а впоследствии тема души были центральными для размышлений Юнга. В 1952 году в письме он писал: "Я обнаружил, что все мои мысли, выстраиваясь как планеты вокруг солнца, образуют круг с центром в Боге, и непреодолимо стремятся к Нему. Я чувствую, что совершил бы серьезнейший грех, если бы стал оказывать какое-либо сопротивление этой силе". Этот свойственный именно этикам постоянный флирт мыслей с Богом (религиозность заметно более характерна для этиков, чем для логиков) не оставлял Юнга даже спустя десятилетия после того, как он расстался с собственно христианской религиозной верой. Зато с математикой его дела всегда обстояли крайне скверно. В 1957 году в автобиографических воспоминаниях он так, например, писал о своем школьном изучении алгебры (наиболее любимого и хорошо понимаемого щкольного предмета практически у всех ЛИИ, да и ИЛИ тоже): «Учитель делал вид, что алгебра - вполне обычная вещь, которую следует принимать как нечто само собой разумеющееся, тогда как я не понимал даже, что такое числа. Они не были камнями, цветами или животными, они не были тем, что можно вообразить, они представляли собой просто количества - они получались при счете. Мое замешательство усиливалось от того, что эти количества не были обозначены буквами, как звуки, которые, по крайней мере, можно было слышать. Но, как ни странно, мои одноклассники оказались в состоянии справиться с этими вещами и даже находили их очевидными. Никто не мог объяснить мне, что такое число, и я даже не мог сформулировать вопрос. С ужасом обнаружил я, что никто не понимает моего затруднения. Нужно признать, что учитель пытался самым тщательным образом объяснить мне цель этой любопытной операции перевода количеств в звуки. Наконец до меня дошло, что целью была некая система сокращений, с помощью которой многие количества могут быть сведены к короткой формуле. Но это ни в коей мере не интересовало меня. Я считал, что весь процесс был совершенно произвольным. Почему числа должны выражаться буквами? С тем же успехом можно было выразить буквы через обиходные вещи, которые на эти буквы начинаются. a, b, с, х, у не были конкретными и говорили мне о сущности чисел не более, чем их предметные символы. Но что больше всего выводило меня из себя, так это равенство: если а = b и b = с, то а = с. Если по определению а было чем-то отличным от b, оно не могло быть приравнено к b, не говоря уже о с. Когда вопрос касался эквивалентности, говорилось, что а = а и b = b и т. д. Это я мог понять, тогда как a = b казалось мне сплошной ложью и надувательством. Точно так же меня раздражало, когда учитель, вопреки собственному определению, заявлял, что параллельные прямые сходятся в бесконечности. Это мне казалось фокусом, на который можно поймать только крестьянина, и я не мог и не желал иметь с этим ничего общего. Чувство интеллектуальной честности боролось во мне с этими замысловатыми противоречиями, которые навсегда сделали для меня невозможным понимание математики». Особенно последнее высказывание (об алгебре) абсолютно не характерно для обоих интровертных сайентистов, зато оба юнговских высказывания (и о Боге, и об алгебре) вполне типичны для ЭИИ.
Известно, что Юнг живо интересовался эзотерикой (и, в общем-то, верил в нее). Известно также, что он был склонен к эпизодам деперсонализации (в виде ощущения раздвоения своего «я» и т.д). Сравним имеющуюся у нас статистику свойств социотипов по этим двум маркерам. К переживаниям деперсонализации достоверно чаще среднего склонны 5 типов: ИЛИ, ЭИЭ, ИЭИ, ИЭЭ и ЭИИ (соответственно, в долях популяционного стандартного отклонения над средним уровнем, для этого ряда типов получаются значения: +0,56; +0,53; +0,49; +0,48; +0,20). Склонность к эпизодам деперсонализации у ИЛЭ и ЛИИ находится примерно на среднем уровне. Таким образом, версия ЛИИ для Юнга по этому свойству не проходит, наиболее вероятной оказывается версия ИЛИ, однако вполне возможна и версия ЭИИ (различие с «Бальзаком» по частоте манифестации деперсонализационных эпизодов для «Достоевского» не столь уж велико). Однако второе свойство — интерес к эзотерике — выбраковывает версию ИЛИ. Для этого свойства «в плюсах» оказываются ЭИЭ (+0,59); ИЭЭ (+0,56); ЭИИ и ЭСИ (по +0,45); ИЭИ (+0,33). Для ИЛИ и ИЛЭ получаются отрицательные значения, хотя и не намного ниже среднего (-0,12 и -0,14), а для ЛИИ получается самое отрицательное значение в соционе: -0,72 (что практически исключает возможность для человека, сильно интересующегося эзотерикой, принадлежать к типу ЛИИ). Таким образом, по сумме двух свойств, преимуществом в качестве вероятного типа для Юнга обладает ЭИИ, но, надо сказать, и тип ИЛИ пока отстает не очень намного. Правда, с учетом зрительных галлюцинаций Юнга тип ЭИИ получает еще больше преимуществ над ИЛИ.
Чтобы еще больше развести версии ЭИИ и ИЛИ, прибегнем к цитате из Юнга, весьма ярко характеризующей его ценности: "... ставшее в наши дни обычным преимущественно научное и техническое образование также может вызывать духовную регрессию и заметное усиление психической диссоциации. (...) Потеря корней и утрата традиции невротизируют массы, готовящиеся к коллективной истерии, — а коллективная истерия требует коллективной терапии, состоящей в уничтожении свободы и установлении террора. Те государства, где властвует рационалистический материализм, имеют тенденцию превращаться не столько в тюрьмы, сколько в сумасшедшие дома". По нашему мнению, эта цитата вполне может отражать доминанту программной белой этики ее автора и вполне ожидаема для ЭИИ, но для ИЛИ (и тем более для ЛИИ) никак не может считаться характерной и обычной.
Первая функция задает цель. Целью Юнга было вполне белоэтическое выявление глубинных традиционных корней человеческой души (душа — основополагающее для него понятие). Вторая функция задает средства и место поиска. Основные средства Юнга — многочисленные абстрактные черноинтуитивные гипотезы, соединяющие разрозненный личный (и реже - чужой) опыт в мистико-гуманистические концепции, и сильная белоинтуитивная интроспекция, хорошо развитая у большинства ЭИИ, обращенная во множественные эмоционально яркие личные воспоминания.
Программные белые этики (особенно ЭИИ) обычно избегают прямых оценочных суждений — не хотят кого-либо задеть или обидеть. Эта черта была в полной мере характерна для Юнга — для всех его публичных выступлений, вплоть до смерти в глубокой старости. Интервьюеры старались добиться от него каких-либо откровений на животрепещущие темы, но он все разговоры неизменно сворачивал в узкое русло своей аналитической психологии, либо любимых им парапсихологии, воспоминаний детства и мистических переживаний. Все мужчины-логики в той или иной мере интересуются политикой — но эта черта была совершенно чужда Юнгу, при всем его несомненном интеллекте. В его выступлениях, статьях, дневниках, книгах любые политические вопросы игнорируются настолько тотально, будто в мире их не существует вовсе. Что отчасти характерно для четвертой квадры в целом и ее интровертов в особенности, при вынужденных жизненных столкновениях с политикой Юнг выступал как конформист-соглашатель. Так, в конце 1930-х он благополучно и без мук совести редактировал в Цюрихе журнал нацистского направления, хотя сам нацистом не был и даже одновременно с этим периодически помогал знакомым евреям, попавшим в беду. Он был справедлив только в личных отношениях, справедливость как глобальная, политическая категория его не интересовала (уже одно это ставит под огромное сомнение принадлежность его как к клубу сайентистов, так и к демократической квадре, зато никак не противоречит версии принадлежности к интровертным этикам аристократических квадр).
Посмотрите видео с Юнгом:
http://www.youtube.com/watch?v=ZrsGyl1H ... _embedded#! . Обратите внимание на живую мимику Юнга, на постоянную живую (даже привычно-нервную) игру улыбки в окологубных складках, опять же на мягко-улыбчивый, характерный для периферийных интровертных этиков рисунок его носогубных складок, на его пристальный и в то же время очень добрый взгляд (с характерными «добрыми» морщинками возле глаз), который самым обычным для ЭИИ образом устремляется будто в глубь души собеседника... Человека, запечатленного на фотографиях пожилого Юнга, легко принять за экстраверта (и даже — за ИЭЭ), однако обманчивое впечатление экстраверсии на фотоснимках создается всего лишь повышенной эмоциональностью, которая у пожилого Юнга стала намного более явственно проступать на лице."