газаликант писал(а):В газете "Оракул" сказано, что Карл Юнг - это единственный человек, признанный оккультистами и наукой одновременно".
Ещё, как минимум, такие Ньютон и Сведенборг. Оба с 4Ф.
газаликант писал(а):В газете "Оракул" сказано, что Карл Юнг - это единственный человек, признанный оккультистами и наукой одновременно".
Stoik писал(а):Мне нравится Ваша логика! Мистики и религиозные лидеры с 3Э: Кальвин, архиепископ Беккет, Ньютон, епископ Беркли, Михаил Тухачевский, Хомейни.
vale писал(а):первое впечатление: о, вот у фрейда 1В как подтвердилось. и походе на конфликт 1:3. но как-то ставить 3В - тоже не очень похоже.
поэтому нашла этот кусок на английском. Юнг использует не глагол decided, а глагол thought - подумал.
Афанасьев писал(а):Признаться, наиболее сомнительным и уязвимым местом учения Фрейда мне всегда представлялось то, что касается “комплекса Эдипа”. Сколько себя помню, при большой любви к матери, никогда не ревновал ее к отцу и даже очень гордился им, за то рыцарское проявление любви к жене, которое он очень просто и открыто демонстрировал. Поэтому, естественно, что, познакомившись с учением Фрейда, концепцию “комплекса Эдипа” напрочь не принял и посчитал чистой выдумкой.
Теперь каюсь, был не прав. Фрейд судил по себе, я - по себе, что вообще присуще бытовой эгоцентричной психологии, совершенно бесплодно и ничего, кроме взаимного раздражения не дает. Так вот, теперь необходимо признать, что “комплекс Эдипа” не миф, он существует. Но, во-первых, он не универсален. Во-вторых, ревность, не всегда сексуально окрашенная, присуща определенной части общества, представленной 1-й Волей. Что же касается непосредственно “комплекса Эдипа”, где ревность, судя по описанию носит подчеркнуто сексуальную окраску и переносится даже на родственников с противоположным половым знаком, то им, по моим вычислениям, страдает достаточно узкий круг “царей”, у которых 1-я Воля сочетается с 3-й Физикой. Такая комбинация действительно представляет собой гремучую смесь, способную вызвать то чувство, что описано у Фрейда по именем “комплекса Эдипа”.
Афанасьев писал(а):Проблема экстравертности и интравертности не в мере общительности, контактности, а в мере ЗАВИСИМОСТИ или НЕЗАВИСИМОСТИ индивидуума, т.е. она - проблема ВОЛИ. И фактически деля человечество на экстравертов и интравертов, Юнг поделил его на людей с высокостоящей Волей и Волей, стоящей низко, а уже только потом выделил из экстравертов и интравертов людей мыслительного типа, сенсорного, эмоционального и интуитивного, т.е. развил свою типологию, выводя типы из волевой базы человека. Однако, не принадлежа к людям волевым, сам Юнг постарался максимально закамуфлировать личную проблему и, создавая свою типологию, спрятал проблему воли за расплывчатой терминологией и, как уже цитировалось, даже официально вывел волю за пределы своей типологии. Произошло то, что и обычно происходит в психологии, когда психолог высоконаучно решает не чужие, а свои психологические проблемы, выдавая такие решения за универсальные.
fe_ писал(а):Юнг неоднократно отмечал, что является эмпириком, а не сторонником голой теории:
Википедия писал(а):Эмпири́зм, редко эмпирици́зм (от др.-греч. εμπειρία «опыт») — (убеждение, что все наше знание основывается на опыте) направление в теории познания, признающее чувственный опыт источником знания и предполагающее, что содержание знания может быть либо представлено как описание этого опыта, либо сведено к нему.
vale писал(а):Контекст и происхождение Башни Юнга
Как аналитику мне было любопытно понять, что изначально подвигло Юнга построить такое уединенное святилище. Импульс к строительству дал назревавший эмоциональный кризис, последовавший за разрывом с Фрейдом в 1912 году. Этот трудный период жизни Юнга стал известен как его «диалог с бессознательным» и, по его словам, длился с 1912 по 1917 год (Юнг, с.178). Отлученный от психоаналитического сообщества, он чувствовал себя изолированным и преданным. «После нашего разрыва все друзья и знакомые отвернулись от меня. - писал он, - Мою книгу объявили бессодержательной, меня – мистиком, тем все и кончилось. Риклин и Мэдер были единственные, кто не покинул меня» (Юнг, с.169). В результате социальной изоляции и отвержения со стороны Фрейда, его покровителя и наставника, открылись раны детства, и начался «период внутренней неопределенности». «Для меня наступил период внутренних колебаний, – писал он, – будто я утратил всякие ориентиры и не мог нащупать почву под ногами» (Smith, 1996, Юнг, с.171).
Сражаясь с захлестывающими эмоциями и образами, порождаемыми бессознательным, Юнг заключил, что его эмоциональная сохранность требует опоры на его же собственную концепцию психики. Ничего лучше тогдашняя психология предложить не могла. «Я … вспомнил идею Фрейда о следах архаического опыта, что таятся в бессознательном современного человека. – писал он. – Но… сны и мой собственный опыт убеждали меня, что это вовсе не реликвии утраченных форм, но живая составляющая нашего существа». (Юнг, с.173). Он решил, что, как шаман, должен «подчиниться собственным психическим состояниям. – писал он. - Я их любил и одновременно с тем ненавидел, но они были моим единственным достоянием. Посвящая свою жизнь их изучению, я понимал, что лишь таким образом смогу переживать свое бытие как нечто всеобщее» (Юнг, с.192).
На протяжении этих трудных лет его психиатрическая и научная практика давала ему внутреннюю, ментальную инфраструктуру, которая наряду с его колоссальной творческой силой помогла ему пережить внутренний хаос. Иначе, писал он, «я потерял бы себя во всем этом нагромождении образов. Ценой огромных усилий я старался осмыслить каждый отдельный образ, каждый устойчивый элемент бессознательного, и настолько, насколько это удавалось, упорядочить их на каком-то рациональном основании, а главное, установить их связь с реальной жизнью». (Юнг, с.192, курсив мой).
Только после того, как нестабильность отступила, и он больше не был «пленником этой «волшебной горы», он смог объективно взглянуть на свой опыт. Первый вопрос, который он задал себе, был таков: «В чем, собственно, заключается проблема бессознательного?» (Юнг, с.205). Его захлестнули воспоминания о себе одиннадцатилетнем, строящем маленькие домики и замки из камней и грязи. Он думал: «…все это еще имеет для меня значение. Маленький мальчик созидает нечто, живет творческой жизнью, и сейчас мне недостает именно этого» (Юнг, с.174). Как ребенок, он начал строить крохотные деревеньки и каменные сооружения на берегу озера у своего дома в Кюснахте. Он спрашивал себя с удивлением: «Чем же ты, собственно, занимаешься? Строишь маленькую деревню так, будто совершаешь некий ритуал!» (Юнг, с.175).
И все же, он был уверен, что в процессе игры открывал свой собственный миф. Эта игра с камнями была ритуалом инициации, открывающим ему доступ к собственному творческому воображению, и освободила поток образов и идей, которые он добросовестно фиксировал. Как пишет Ханна, «как бы глубоко он ни уходил в процесс выражения эмоций на языке образов, он оставался внутренне спокоен и уверен» (1997, с.108). Рисунки и разговоры с внутренними фигурами занимают более 1330 страниц его Красной и Черной книг (Smith 1996, с.76) в поисках ответа на настойчиво звучащий внутренний вопрос: «А каков твой миф? Миф, в котором ты сам живешь?» (Юнг, с.172). Позднее он назвал этот период самым важным временем в своей жизни. Это был трудный эмоциональный опыт, но также и источник главных идей, развитием которых он занимался все оставшиеся годы.
Именно это желание претворять психические образы в форму и материю стало импульсом к строительству башни. В этом процессе Юнг пережил древнее архетипическое стремление уловить неуловимое, сохранить священное в надежном воплощении – в камне. История полна археологическими свидетельствами такого стремления, начиная с палеолитической Венеры Виллендорфской, каменных кругов в Северной Ирландии, Стоунхенджа и гигантских каменных истуканов на острове Пасхи. Центральная святыня ислама – черный камень в стене Каабы в Мекке. Все святыни связаны с человеческим желанием запечатлеть смысл в камне, чтобы передать следующим поколениям. Каждое конструктивное решение в Боллингене служило Юнгу для воссоздания психики в камне. Каждый установленный камень давал ему чувство того, что его идеи проясняются и становятся сильнее. Как башня замка указывает на границы его территории, так Боллинген выражал освобождение Юнга от фрейдовской догмы, давая опору для фундамента его собственных идей:
«Я не мог отделаться от ощущения, что только слов и бумаги мне мало – необходимо было найти что-то более существенное. Я испытывал потребность перенести непосредственно – в камень – мои сокровенные мысли и мое знание. Иными словами, я должен был закрепить мою веру в камне. Так возникла Башня, дом, который я построил для себя в Боллингене» (Юнг, с.219).
В Боллингене психическая реальность возникает как «место», и через исследование места мы можем вообразить созидательный процесс, происходящий в человеческой душе. На протяжении всей жизни, когда случалось испытывать трудности, Юнг «начинал рисовать или играть с камнями» (Юнг, с.175). Занятие каменщика стало его терапией. После смерти жены в 1955 году он написал: «Последние дни ее жизни, ее смерть и все, что мне пришлось передумать за это время, совершенно выбили меня из колеи. Мне стоило больших усилий вновь прийти в себя, и работа с камнем помогла мне» (Юнг, с.175, курсив мой). В ее честь он высек классический, но трогательный монумент и поставил его прямо под лоджией на внутренней территории башни, «где солнце освещало бы его большую часть дня, и если погода была хорошая, падал блик от озера» (van der Post, 1977, с.254).
Хотя он завершил строительство и поселился в Боллингене уже после кризиса, Юнг всегда считал башню памятником тому знанию, которое он извлек из болезненных переживаний. Все архитектурные решения, возникавшие на протяжении строительства, исходили из его глубокой внутренней связи с архетипическим бессознательным. Иногда словно некая невидимая рука руководила этими решениями. Только годы спустя он осознал, что строительство состояло из четырехлетних этапов, по одному на каждую составную часть здания, и тем самым олицетворяло естественную четверичность целостности.
Афанасьев писал(а):Начать с того, что “гёте”, в силу 1-й Физики, из всех видов изобразительного искусства предпочитает трехмерное, т.е. скульптуру, пластику. Двухмерное искусство (живопись, графика) слишком эфемерны, слишком бесплотны для избыточно плотской природы 1-й Физики. Сам Гёте был известным коллекционером копий античных скульптур, и его коллекция камей считалась одной из лучших в Европе.
Лытов писал(а):При этом с деловой логикой у Юнга всё было в порядке. Родился он в бедной семье, а умер владельцем фамильного замка. Заработал эти деньги, занимаясь психоанализом нескольких довольно богатых женщин из США (подробно об этом писал, не без доли жёлчи, давний юнгоненавистник Р.Нолл в книге "Тайная жизнь К.Г.Юнга"). Мистикой и оккультизмом, опять же, увлекался.
fe_ писал(а):Юнг неоднократно отмечал, что является эмпириком, а не сторонником голой теории:
Афанасьев писал(а):Идти от концепции к факту, а не наоборот - обычный для 1-й Логики образ действия. Естественным выглядит при таком образе мысли и то, что для “догматика” нет тягостней зрелища, чем вид сраженной фактом теории. Однажды, беседуя с Гексли о природе трагического, кто-то упомянул Спенсера. “Ха!”- вскричал Гексли,-”...трагедия в спенсеровском представлении - это дедукция, умерщвленная фактом”.
Афанасьев писал(а):“Собственник” - первая жертва всякого рода финансовых афер, лотерей, азартных игр и т.д. Он чудовищно азартный игрок, и перспектива мгновенного, не требующего усилий обогащения имеет над ним почти волшебную силу. Соблазн чудесной накачки карманных мускулов превалирует у “собственника” над всеми доводами рассудка, что понятно, так как у него Физика по определению доминирует над Логикой, равно как и над всеми другими функциями. Разумеется, в зависимости от степени доверия к Логике, включенность “собственника” в проекты финансовых миражей бывает различна. Но, если при 1-й Физике Логика является 4-ой, то пример Бальзака, всю жизнь проносившегося с фантастическими проектами мгновенного чудовищного обогащения, окажется еще не самым курьезным.
Лытов писал(а):Родился он в бедной семье, а умер владельцем фамильного замка.
Юнг однозначный процессор - он любит растекаться мысию по древу аки Бояне вещий, всё излагается долго, обстоятельно и подробно - в народе этот стиль изложения своих мыслей известен под названием "типично максовское занудство".
Афанасьев писал(а):Сказать, что” ритор” большой любитель поговорить, значит не сказать ничего. Общение - воздух и хлеб 2-й Логики. О размерах этой потребности можно судить хотя бы на примере Фиделя Кастро, для которого ничего не стоит дать 15-тичасовое интервью. Однако, видимо, и это не предел - сам Кастро признавался, что встречал людей, еще более говорливых, чем он.
Вернуться в Типы знаменитостей по психе-йоге
Зарегистрированные пользователи: GoGo [Bot], Google [Bot], vadimr, Yandex 3.0 [Bot], Yandex [Bot]