Страница 12 из 13

БУГЕРА-ВЕБЕРА ЗАКОН

СообщениеДобавлено: Ср окт 20, 2010 11:49 pm
психологический словарь

Бугера-Вебера закон (иногда закон Вебера) — установленная для случая различения одномерных сенсорных раздражителей прямо пропорциональная зависимость разностного порога (см. Порог ощущения) "Дельта I" от величины раздражителя "I", к которой адаптирована данная сенсорная система: Дельта I / I = K (const). Коэффициент "К", получивший название отношения Вебера, различен для разных сенсорных раздражителей: 0,003 — для высоты звука; 0,02 — для видимой яркости; 0,09 — для громкости звуков и т. д.


Он фиксирует величину, на которую должен быть увеличен или уменьшен раздражитель, чтобы можно было получить едва заметное изменение ощущения. Данная зависимость была установлена в XVIII веке французским ученым П. Бугером и детально изучена впоследствии немецким физиологом Э.Г. Вебером. Дальнейшим развитием и отчасти интерпретацией Б.-В. з. является закон Фехнера.

Б.М. Величковский


БУДДА

СообщениеДобавлено: Пт окт 22, 2010 10:43 am
психологический словарь

БУДДА (санскр. просветленный) (ок. 567—488 до н.э.) — основатель мировой религии буддизма и создатель оригинальной философской концепции.


Согласно преданию, Сиддхартха Гаутама, наследный принц царства шакьев (отсюда его прозвище Шакьямуни — отшельник из рода шакьев) в 29 лет, после того как знамения (старик, больной, покойник и нищий странник) показали ему неизбежность страдания, стал отшельником.


Многолетний опыт аскетического подвижничества убедил его, что и этот путь не обеспечивает спасения; наконец, в возрасте 40 лет, после продолжительной медитации под деревом пи-пал (смоковницей), он достиг просветления, и до конца жизни проповедовал новое учение о спасении.


Его центральным элементом являются "четыре благородные истины": 1) вся человеческая жизнь есть страдание; 2) причиной страдания является желание; 3) возможно прекращение страдания; 4) есть путь, ведущий к прекращению страдания ("благородный восьмеричный путь", определяемый как "срединный" — разумно избегающий крайностей как низменного стремления к наслаждению, так и бесполезного аскетического самоистязания). В изложении своего учения Б. исходил из наличия двух различных уровней понимания — мирян и монахов. К первым обращено этико-религиозное содержание буддизма, состоящее из набора заповедей и жизненных норм; наградой за благую жизнь на земле является блаженство на небе.


А для узкого круга посвященных предназначено концептуальное ядро буддизма — философская теория реальности и идеал Нирваны. Философское содержание учения Б. связано с двумя элементами "восьмеричного пути" — "правильным знанием" и "правильным сосредоточением". Основа "правильного знания" — концепция "взаимозависимого возникновения": каждая вещь возникает под воздействием других и сама оказывает на них влияние; тем самым утверждается принцип всеобщей относительности — нет ничего постоянного и устойчивого, все непрерывно изменяется.

Оборотной стороной этого принципа оказывается концепция элементов-дхарм, возникающих и исчезающих в течение одного мгновения: реальность предстает как безличный и безначальный поток, состоящий из взаимосвязанных моментальных "вспышек". При этом отрицаются не только материальные, но и духовные субстанции, в первую очередь — индивидуальная душа как устойчивая целостность, место которой также занимает последовательность дхарм. "Правильное знание" углубляет понимание истины страдания: философский смысл страдания заключается в непрерывном волнении (возникновении и исчезновении) дхарм, лежащим в основе тягостного непостоянства человеческого существования. "Правильное сосредоточение" представляет собой регулярную концентрацию внимания, останавливающую мельтешение элементов эмпирического опыта; практика медитации постепенно успокаивает процесс жизненного волнения и позволяет достигнуть Нирваны (букв, "угасание"). Нирвана недоступна рациональному описанию (именно потому, что основой ее достижения является мистический опыт трансовой медитации) и представляет собой высшее из возможных состояний человека, полное и окончательное избавление от страданий. (См. Буддизм.)

В.Н. Фурс


БУДИЛОВА

СообщениеДобавлено: Вс окт 24, 2010 10:03 pm
психологический словарь

БУДИЛОВА Елена Александровна (1909—1991) — российский психолог, специалист в области истории российской психологии, д-р психологических наук (1973). Окончила историко-философский фак-т МГУ (1930). В 1947 г. поступила в аспирантуру Института философии АН СССР, где под руководством С.Л.


Рубинштейна разрабатывала вопросы генезиса психологической мысли в России (1950). Работала литературным ред. в ряде журналов и в отделе пропаганды и агитации Всесоюзного радиокомитета, в 1950—1956 гг. была главным библиографом ГПНТБ СССР им. В.И. Ленина. С 1956 г. — сотрудник сектора психологии ИФ АН СССР, в 1972—1991 гг. — ст.н.с. и профессор-консультант ИП АН СССР. Основным направлением исследований Б. являлась разработка философских проблем психологии, изучение становления и развития психологической науки в России, выявление преемственных линий в истории российской психологии на разных ее этапах. Исходным выступало положение о связи исторического и логического в развитии историко-психологического познания, получившее в работах Б. как теоретико-методологическое обоснование, так и эмпирическую реализацию при постановке и решении конкретных исследовательских задач.


История развития психологических идей рассматривалась в контексте социально-культурного развития России, на основе учета духовной атмосферы и идейной борьбы, характерных для исследуемого периода. Была показана роль философских проблем психологии в построении ее теории, показано, что определение предмета психологии, описание характеристик психики, поиск путей и способов ее изучения непосредственно зависят от решения ключевых методологических вопросов, касающихся природы психического, отношения души и материи, сознания и бытия. Поэтому центральное место занимает рассмотрение становления и развития в русской психологии основных философско-методологических и теоретических проблем психологической науки: соотношение психики с окружающим миром; психических процессов — с физиологическими; проблем детерминации психики и ее развития; активности сознания и его связи с деятельностью.

В работах Б. даются всесторонняя оценка и анализ истории экспериментальных исследований в России конца XIX — начала XX вв. ("Борьба материализма и идеализма в русской психологической науке (вторая половина XIX — начало XX вв.)", 1960); становления социально-психологических идей в русской общественной мысли ("Социально-психологические проблемы в русской науке". 1983); развития и утверждения методологических и теоретических подходов в психологической науке после 1917 г. на базе марксистской философии ("


;Философские проблемы в советской психологии", 1972). Б. первой обращается к исследованию научного наследия И.М. Сеченова, вскрывает его роль в утверждении и развитии естественно-научного направления в отечественной психологии ("Учение И.М. Сеченова об ощущении и мышлении", 1954; "Сеченов и Павлов", 1954). В ее работах получили отражение жизненный путь и научная деятельность многих выдающихся русских ученых: И.П.


Павлова, Н.Н. Ланге, Г.И. Челпанова, В.М. Бехтерева и др.

В.А. Кольцова


БУЛГАКОВ

СообщениеДобавлено: Вт окт 26, 2010 6:52 pm
психологический словарь

БУЛГАКОВ Сергей Николаевич (1871—1944) — русский религиозный философ, богослов, экономист. Окончил юридический факультет Московского университета (1896). Профессор политэкономии в Киеве (1901—1906) и Москве (1906—1918).


Депутат Второй государственной думы. В 1918 принимает священнический сан. В 1919 переезжает в Крым, где преподает политэкономию и богословие. С 1923 — в эмиграции, декан и профессор догматики русского Богословского института в Париже (1925—1944).


Основные сочинения: "О рынках при капиталистическом производстве" (1897), "Капитализм и земледелие. Тт. 1—2" (1900), "Основные проблемы теории прогресса" (1903), "От марксизма к идеализму" (1903), "Без плана" (1904), "Неотложные задачи (О союзе христианской политики)" (1906), "Героизм и подвижничество" (1909), "Два града.


Исследования о природе общественных идеалов. Тт. 1—2" (1911), "Философия хозяйства" (1912), "Свет Невечерний" (1917), "Тихие думы" (1918), "Купина неопалимая" (1927), "Друг жениха" (1927), "Лествица Иаковля" (1929), "О Богочеловечестве.


Трилогия ("Агнец Божий", 1933; "Утешитель", 1936; "Невеста Агнца", 1945), "Апокалипсис Иоанна" (1948), "Философия имени" (1953) и др. Занял уникальное положение в духовной панораме своей эпохи, став типичным выразителем православного реформационного сознания. Начинал как марксист, однако стремление углубить марксову теорию привело Б., особенно под влиянием гносеологии Канта, к разочарованию в идеях Маркса и переходу "от марксизма к идеализму". Решающее влияние на духовную эволюцию Б. имели учения B.C. Соловьева, Флоренского, Шеллинга. Философия, согласно Б., есть саморефлексия или логическое начало жизни как не разгадываемой умом, а лишь переживаемой тайны бытия, единства логического и алогического, что приводит мысль к


Абсолюту и сверхлогическому знанию, антиномии трансцендентного и имманентного, в попытках разрешить которую философия обращается к высшей форме опыта — опыту религиозному. Однако здесь заключена трагедия философии: стремясь создать систему, философ обнаруживает невозможность логической дедукции мира из самого себя. Закономерно, что в эмигрантский период Б. обращается к чисто богословскому творчеству, хотя и пронизанному философскими темами. Основной мотив философии Б. — оправдание мира, утверждение ценности и осмысленности здешнего бытия. Четко различая Абсолют и космос, что выражено в его исходном тезисе "...миру не принадлежит бытие — оно ему дано", Б. считает, что именно этим утверждается творческая сила и неистощимость мира. Представляя множество бываний, тварное бытие имеет универсальную подоснову — материю, т.е. духовную телесность, живоносное, рождающее начало всего многообразия мира. Исток и направленность творческой активности материи в контексте проблемы "Бог и мир" Б. раскрывает в учении о Софии, ядре его философии. В процессе эволюции Б. приходит к идее двух Софий (или двух ее центров).


Первая, или Божественная, София есть душа, идеальная основа мира, всеорганизм идей или божественных замыслов. Вторая же, товарная, становящаяся София есть просвечивающий в самом мире лад бытия, потенциальная красота, которую призван осуществить человек. Б. с большим трудом, в основном логическими ухищрениями, удавалось преодолеть явный крен его софиологии к пантеизму, а также ее отдельные несоответствия догмату Трехипостасности. Необходимость решения задачи оправдания мира приводит Б. к пониманию его как объекта труда, хозяйства (домостроительства). Падшее бытие характеризуется борьбой жизни и смерти, организма и механизма, свободы и необходимости. Хозяйство и выступает как процесс (в перспективе охватывающий весь космос) расширения поля свободы, превращения материи в живое тело (организм), очеловечивания природы, иными словами, как культура, т.е. трудом реализуемый рост жизни. Возможность хозяйства вытекает из софийности природы, ее единосущности человеку, что раскрывается Б. посредством анализа потребления, основанного на изначальном тождестве всего сущего ("метафизическом коммунизме бытия"), и производства как взаимопроницаемости субъекта и объекта в силу их метафизической однородности.


Высшее выражение софийности хозяйства — искусство как теургия (или софиургия). В процессе ософиения мира раскрывается и тайна познания, являющегося элементом самой жизни, где я и не-я изначально тождественны, причем в силу единства логического и алогического в жизни, мышление характеризуется антиномизмом. Софилогический анализ хозяйства явился матрицей, по которой Б. строил другие софиологии: пола, творчества, власти, смерти. Очевидно, что софиология Б. оборачивается антропологией, рассматривающей человека в качестве центра мироздания, микрокосма, соединяющего в себе относительное и абсолютное, что делает возможным как. обожествление жизни, так и сатанинский соблазн самости.


Человек трансцендентен Богу: получая от Него план своей жизни, он воссоздает не "образ", но "подобие" и свободен только в способе отношения к этому плану. В итоге человек растворяется в человечестве (хозяйство есть исключительно общественный процесс) как полноте человеческих сил. Эта всечеловечность индивидуальности есть, по Б., антропологическая аксиома.


Путь преодоления антиномичности человека — в религиозном самоуглублении, что делает антропологию христологией и эсхатологией. Религия и есть живое чувство связи ограниченного Я с бесконечным и высшим, стремление к совершенству, это разрешение вопроса о ценности моей жизни, моей личности на основе мистического осознания того, что человек есть о-Боженная тварь, Бог по благодати. Уклонение от начертанного Христом пути есть своеволие, зло как внесофийный паразит бытия. Очевидна противоречивость учения о свободе Б.: фактически свобода фаталистична, являет собой неустранимый момент акта творения, но при этом распространяется лишь на ход исторического процесса, но не на его исход. На первом плане у Б. всегда была историософская тема. Обратившись к анализу социологии (социальной науки), Б. обнаруживает недоступность ей конкретного творчества жизни (причинности через свободу) и необходимость ее онтологического обоснования. Для историософии Б. характерно трагическое и катастрофическое ощущение истории как неудачи, сочетаемое с уверенностью конечного восстановления ее софийности во вневременном плане.


Основу общественности, ее фермент составляет религия, и история должна быть понята как борьба двух градов — человекобожия и богочеловечества. Человекобожие выражено в теориях прогресса, задающих ложный, внесофийный путь истории. Богочеловеческий процесс есть ософиение твари как принятие благодати, движущей и творящей силой чего является церковь. При этом в обоих вариантах предполагается активная деятельность человека. В первом случае это — героизм, направленный на внешнее воздействие и ведущий к самообожению и сатанизму; во втором — подвижничество, т.е. ориентация на внутреннее устроение личности, осознание своего долга, собственных обязанностей. В этой концепции наиболее явна реформационная направленность творчества Б., закономерность его обращения к теоретическим и практическим вопросам христианской политики и пафос разработки им концепции "христианского социализма". Христианство, согласно Б., должно понять и принять правду социализма, отвергая, однако, его претензии на полное решение проблемы социального зла в рамках истории. Ряд работ Б. посвятил анализу судьбы


России, усматривая исток ее трагедии в кризисе византийского православия, которое не было и не могло быть воспринято народом аутентично и выродилось в обрядоверие. Путь возрождения России, согласно мысли Б., — покаяние и внутреннее религиозное преображение человека, его духовное самоопределение. (См. Софиология.)

Г.Я. Миненков


БУЛЬТМАН

СообщениеДобавлено: Чт окт 28, 2010 6:30 am
психологический словарь

БУЛЬТМАН (Bultmann) Рудольф (1884—1976) — немецкий протестантский теолог, историк религии и философии. Один из ведущих представителей "диалектической теологии". Учился в Тюбингенском и Берлинском университетах.


В 1910 защитил докторскую диссертацию в Марбургском университете. Вел преподавательскую деятельность в Марбургском университете (приват-доцент, 1912—1916), экстраординарный профессор в университетах Бреслау (1916—1920) и Гисена (1920—1921). Ординарный профессор в Марбургском университете (1921—1951). Основные сочинения: "История синоптической традиции" (1921), "Новый завет и мифология.


Проблема демифологизации новозаветного благовестия" (1941), "Евангелие Иоанна" (1941), "Теология Нового Завета" (1953) и др. Б. (параллельно с М.Дибелиусом, 1883—1947) разработал специальный метод исследования форм и жанров, применив его к Новому Завету. В период между распятием Иисуса Христа (ок. 30) и написанием четырех евангелий (ок. 65—100) изречения Иисуса и рассказы о нем распространялись в раннехристианской общине либо путем устной передачи, либо в форме текстов, к нашему времени утерянных. С помощью своего метода Б. выявлял небольшие единицы текста (перикопы), из которых состоят евангелия, классифицировал их в соответствии с жанровой природой и пытался определить их "место в жизни".


Речь шла о функции перикоп в жизни раннехристианской общины — проповеднической, вероучительной, богослужебной или полемической (в дискуссиях с адептами других конфессий). Очищая новозаветные тексты от наслоений, связанных с редакторской и богословской обработкой в ходе составления евангелий, Б. надеялся выйти на уровень устной традиции и реконструировать первоначальную керигму (возвещение) раннехристианской церкви. Согласно Б., керигма в евангелиях была заключена в мифологическую оболочку, характерную для ментальности людей того времени. С точки зрения Б., христианское вероучение в том виде, как оно представлено в Библии, не соответствует духовным запросам современного человека.

Причина этому, по Б., то обстоятельство, что как Библия, так и церковь вещают о Боге на языке мифов, неадекватном менталитету людей 20 в. Исходя из этого Б. предложил программу "демифологизации" евангелий: отделения сущностной составляющей провозвестия от мифов, которыми она обросла в ходе устной передачи. При этом, по мысли Б., наиболее верным явилось бы изложение содержания религиозного учения понятийными средствами человеческого существования, то есть экзистенциально. Большинство исследователей евангелий приняли тезис Б. о том, что традиция, нашедшая выражение в евангелиях, приобрела окончательную форму под влиянием раннехристианской общины. Более консервативные критики Б., однако, были встревожены вытекающим из его концепции предположением, что традиции, составившие основу Нового Завета, представляют собой продукт творчества общины, так что из евангелий мы можем узнать об Иисусе очень мало. На мышление Б. сильное влияние оказала экзистенциальная философия Хайдеггера, его коллеги по Марбургскому университету в 1920-е. Б. стремился дать "экзистенциальную интерпретацию" керигмы, которая раскрывала бы "такой подход к человеческому существованию, или экзистенции, который может предложить возможность самопонимания и немифологически мыслящему человеку". Программа демифологизации как бы предваряла эту задачу. "Вера, — писал Б. в 1928, — не означает простого принятия провозвестия о всепрощающей любви Бога, простой убежденности в истинности этого провозвестия, но подразумевает необходимость строить жизнь в соответствии с ней... то есть жить так, чтобы мое конкретное "сейчас" определялось этим провозвестием". Вера, по мнению Б., — явление сугубо интимное, неподвластное каким-либо интеллектуальным объясняющим процедурам.


Ни чувственное, ни рационально-теоретическое познание не способны привести к ней. Бог присутствует исключительно в сфере непосредственного соприкосновения с индивидуальным сознанием. Ввиду этого постижение Бога выступает у Б. как самопознание, а — следовательно — теология обретает существенные черты антропологии. С точки зрения Б., существование человека может являться "неподлинным" и "подлинным". В первом случае человек обитает в "видимом" мире, пронизанном экзистенциальными чувствами страха и тревоги. Лишь посредством веры индивид обретает подлинное бытие, выводящее его за предел посюстороннего мира и помещающее его наедине с Богом.

А.А. Грицанов


БУРБАКИ НИКОЛЯ

СообщениеДобавлено: Пт окт 29, 2010 7:12 am
психологический словарь

БУРБАКИ НИКОЛЯ (Bourbaki Nicolas) (1936) — собирательное название группы французских математиков, выпускников университета "Высшая Нормальная школа" (Париж), выступивших с концепцией (идущей от Д.Гильберта) построения математики с точки зрения принципов логики и аксиоматики теории множеств Цермело-Френкеля (в доработке Бернайса и Геделя). Состав и численность группы Б.Н. не известны.


Многотомный трактат Б.Н. "Элементы математики" (издаваемый с 1939) развивает аксиоматическую формальную систему, долженствовавшую преобразовать главные направления математических наук в "частные аспекты общей концепции". В изложении давался только логический каркас (абстрактный и формализованный) теорий. В основаниях изложения лежат определяемые посредством аксиом иерархические структуры: топологические, порядка, группы и др.


По Б.Н., "единственными математическими объектами становятся, собственно говоря, математические структуры" ("Архитектоника математики", 1948). М.Клайн о Б.Н. пишет, что "в целом свойственное этой группе стремление рассматривать математику как науку о математических структурах идет навстречу определенным устремлениям в современной прикладной математике, выражающимся в росте значения математического моделирования внематематических феноменов". Классификация математических наук на основе математических структур, данная там же, отличается от стандартной. Способ рассуждений в трудах Б.Н. — только "от общего к частному". По Б.Н., Д.Гильберту и А.Черчу, математические понятия и их свойства существуют в некотором смысле объективно и потому познаваемы: математическую истину открывают, а не изобретают; поэтому то, что эволюционирует, есть не математика, а лишь человеческое знание математики.

При этом для Б.Н. основная проблема мира "состоит во взаимодействии мира экспериментального и мира математического. То, что между материальными явлениями и математическими структурами существует тесная связь — это, как кажется, было совершенно неожиданным способом подтверждено... открытиями современной физики, но нам совершенно неизвестны глубокие причины этого (если только этим словам можно приписать какой-либо смысл), и быть может, мы их никогда не узнаем". Согласно М.Клайну, "математику можно представлять как своего рода хранилище математических структур.


Некоторые аспекты физической или эмпирической реальности точно соответствуют этим структурам, словно последние "подогнаны" под них". Для Б.Н. логика, подчиненная аксиомам собственно математики, "не определяет ни того, что такое математика, ни того, чем занимаются математики", а представляет собой "не больше и не меньше, как грамматику языка, которым мы пользуемся, языка, который должен был существовать еще до того, как могла быть построена грамматика" ("Журнал символической логики", 1949). Ситуация с бесконечными множествами продемонстрировала потребность новых модификаций логики при развитии математики.

Применяя аксиому выбора и закон исключенного третьего, Б.Н. отвергали концепции Д.Гильберта, Рассела, Фреге и др. А по поводу непротиворечивости своих построений Б.Н. только лишь помечали в них, что все противоречия возможно преодолеть способом, "позволяющим избежать всех возражений и не оставляющим сомнения в правильности рассуждений". По этому поводу Б.Н. также полагали, что "как показывает анализ исторического развития математики, было бы неверно утверждать, что математика свободна от противоречий; непротиворечивость предстает как цель, к которой следует стремиться, как некое данное Богом качество, ниспосланное нам раз и навсегда. С древнейших времен критические пересмотры оснований всей математики в целом или любого из ее разделов почти неизменно сменялись периодами неуверенности, когда возникали противоречия, которые приходилось решать...


Но вот уже 25 веков математики имеют обыкновение исправлять свои ошибки и видеть в этом обогащение, а не обеднение своей науки; это дает им право смотреть в будущее спокойно" ("Теория множеств"). Направление интуиционизма в математике, о котором, как считают Б.Н., "математики вспоминают как о своего рода историческом курьезе", оказало существенное влияние на математические науки хотя бы одним уже только тем, "что заставило своих противников, т.е. подавляющее большинство математиков, яснее осознать причины (одни — логического порядка, другие — психологического) их веры в математику" ("Очерки по истории математики").

По поводу все более и более нарастающей специализации в математических науках, Б.Н. писали, что многие из математиков "не в силах даже понять язык и терминологию своих собратьев, специальность которых далека от них. Нет такого математика, ...который бы не чувствовал себя чужеземцем в некоторых областях огромного математического мира; что же касается тех, кто подобно Пуанкаре или Гильберту, оставляет печать своего гения почти во всех его областях, то они составляют даже среди великих редчайшее исключение" ("Очерки по истории математики").

Лидеры Б.Н. всегда декларировали "антиприкладной" характер своей деятельности. Один из лидеров Б.Н., Ж.Дьедонне (Жан Александр Эжен Dieudonne, р. в 1906, окончил Эколь Нормаль в 1927, преподавал в Университетах Франции и США, член Парижской АН c 1968; основные направления научных интересов: алгебраическая геометрия, математический анализ, спектральная теория операторов, топология, функциональный анализ), считая, что математика развивается в силу внутренних побудительных мотивов, на предупреждения "о гибельных последствиях, которые математика неминуемо навлечет на себя, если откажется от применений к другим наукам", отвечал, что "даже если бы математика насильно была отрезана от всех прочих каналов человеческой деятельности, в ней достало бы на столетия пищи для размышлений над большими проблемами, которые мы должны еще решить в нашей собственной науке" ("Современное развитие математики", 1964); впрочем, он здесь говорил только о чисто абстрактных областях, близких его научным интересам.


>Выражая полную уверенность в том, что любые возникающие проблемы логики непременно когда-нибудь будут разрешены, Дьедонне утверждал, что "если когда-нибудь будет доказано, что математика противоречива, то скорее всего станет какому правилу следует приписать полученный результат. Отбросив это правило или надлежащим образом видоизменив его, мы избавимся от противоречия. Иначе говоря, математика изменит направление своего развития, но не перестанет быть наукой. Сказанное не просто умозаключение: нечто подобное произошло после открытия иррациональных чисел.


Мы далеки от мысли оплакивать это открытие, потому что оно вскрыло противоречие в пифагорейской математике, а, напротив, сегодня мы считаем его одной из великих побед человеческого духа". В докладе "Абстракция и математическая интуиция", сделанном Дьедонне на коллоквиуме "Математика и реальность" (1974, Люксембург), в традициях Б. на первый план были выведены математические структуры, и большое внимание было уделено взаимопроникновению алгебры, арифметики и теории функций. Дьедонне также говорил там, что в математике нет одной интуиции (т.к. в больших математических конструкциях могут объединяться несколько интуиций), а в математике есть спектр разнообразных взаимодействующих между собой установок.

Математические интуиции не постоянны, т.к. "почти каждый год появляется незаурядный молодой математик, показывающий новый способ перенесения интуиции из одной области в область, совершенно от нее отличную... Прогресс интуиции... идет рука об руку с прогрессом абстракции. Чем более абстрактно явление, тем больше оно обогащает интуицию... Потому что абстракция удаляет из теории все несущественное... Остался скелет, и в этом скелете вам иногда удается увидеть структуры, которые иначе вам увидеть бы не удалось... Возможно, это мучительно для лиц, желающих ее /интуицию — С.С./ постичь, но я не думаю что кто-то может этого избежать".


Один из лидеров Б.Н., А.Вейль (Андре Weil, р. в 1906, окончил Эколь Нормаль в 1928, профессор Принстонского института перспективных исследований, член Парижской АН c 1982; основные направления научных интересов: теория непрерывных групп, абстрактная алгебраическая геометрия; ввел понятия "абстрактное алгебраическое многообразие" и "равномерное пространство") написал математический раздел "Математическая теория брачных союзов" диссертации антрополога и философа Леви-Стросса "Элементарные системы родства" (1949). А.Вейль, утверждая, что "математика уже не есть то прежнее величественное творение человеческой мысли", однако полагал, что "для нас, чьи плечи ноют под тяжестью наследия греческой мысли, кто идет по стопам героев Возрождения, цивилизация немыслима без математики. Подобно постулату о параллельности, постулат о том, что математика выживет, утратил свою "очевидность". Но если первый постулат перестал быть необходимым, то без второго мы жить бы не смогли".

С.В. Силков


БУРЖУАЗИЯ

СообщениеДобавлено: Вс окт 31, 2010 8:36 am
психологический словарь

БУРЖУАЗИЯ (франц. bourgeoisie от позднелат. burgus - укрепленный город; англ. аналог - middle class - средний класс) - историко-социологическое понятие для обозначения социальной категории населения, выступающей генератором и носителем общественных отношений капиталистического типа (см. Капитализм, Демократический капитализм). Становление Б. как особого социального слоя и ее превращение в господствующий класс созданного ею индустриального общества традиционно ассоциируется с экономическим развитием государств Западной Европы (первоначальное накопление, рост городов, переход от цеховой организации ремесел к мануфактуре и, далее, к крупному машинному производству). Особое значение для формирования Б. имела легитимация идеи свободного владения собственностью и ее неприкосновенности, вначале осуществляемая по инициативе церковных структур: абсолютное право частного лица, группы лиц или корпорации индивидов свободно распоряжаться, в первую очередь, землей без каких-либо ограничений и условий (особенно со стороны государства) чрезвычайно усилила склонность людей к сбережениям, постепенно трансформируясь в практики перспективного инвестирования.

Классическая социально-структурная триада (духовенство, воины, крестьянство), вошедшая в обиход к исходу "первого феодального периода" (датируемого интервалом 2-12 вв., по схеме Ле Гоффа), впоследствии модифицировалась в схему деления общества на духовенство, дворянство и третье сословие. (Последнее включало в себя лишь высший слой Б. - нотаблей: не только "все незнатные", но и большинство буржуа оказывались вне данной классификационной модели; такая неопределенность, как известно, результировалась в конфликте между сторонниками завершения Великой французской революции на этапе победы верхов третьего сословия и приверженцами идеи триумфа всего народа - всей Б.) Став экономически господствующим классом в ходе осуществления промышленных революций, Б. овладела (в различных объемах) также и институтами политического влияния и власти.


>Коллективно разделяя преданность определенным убеждениям, отстаивая веру в определенные права индивида, провозглашая определенный стиль мышления, репрезентируя определенный образ жизни, осознавшая самое себя как специфический общественный класс в 19 в. Б. оказалась в состоянии мобильно модернизировать собственную систему ценностей. Идеи конституционализма, индивидуализма и социализма, интернационализма и национализма, культовой роли разума, трактовка государства как продукта общественного договора, принцип свободы торговли, требования отмены рабства и цензуры - были сформулированы представителями класса Б. Инновации в категориально-понятийных комплексах социально-гуманитарных дисциплин эпохи господства Б. оказались также сопряжены с формированием принципиально новых, "человекосоразмерных" языковых средств описания природы людей: такие понятия, как характер, сознание, эго, склонность, апатия, чувствительность, подражание, благоразумие зародились в западноевропейских языках в 17-18 вв. В перечне глобальных достижений духовности человечества, в первую очередь обеспечивающих перманентное развитие планетарного гуманизма, безусловное ведущее место занимают буржуазные ценности принципиального и пафосного отказа от социальных методик и технологий, превращающих человека в элемент "мегамашины" (размещение между государством и индивидом защитного пояса институтов частной собственности) вкупе с переходящим от поколения к поколению механизмом государственного управления, позволяющим обществу реально и эффективно контролировать государство (на основе комбинации рынка, права правительства контролировать бизнес и действительно децентрализованной системы разделенных властей). См. также: Пролетариат, Средний класс.

А.А. Грицанов


БУРИДАН

СообщениеДобавлено: Вс окт 31, 2010 9:19 am
психологический словарь

БУРИДАН — см. ЖАН БУРИДАН.


БУРЛАЧУК

СообщениеДобавлено: Вт ноя 02, 2010 7:57 pm
психологический словарь

БУРЛАЧУК Леонид Фокич (р. 1947) — украинский психолог, специалист в области медицинской психологии, психологии личности и психодиагностики. Д-р психологических наук (1990), профессор (1992), чл.-кор. АПН Украины (1992), д. чл. Нью-Йоркской Академии наук (1995). Чл. ред. советов ряда украинских и зарубежных периодических изданий, чл. Международной Комиссии по психологическим тестам. Окончил психологическое отделение философского фак-та Киевского государственного ун-та им. Т.Г. Шевченко (1970), в котором с 1970 г. начал преподавательскую деятельность, занимая должности ассистента, доцента, зав. кафедрой социальной и педагогической психологии (1990—92 гг.). С 1992 г. — зав. созданной им кафедры психодиагностики и медицинской психологии. Профессиональная исследовательская деятельность Б. первоначально была направлена на изучение личности больных, страдающих психическими заболеваниями. Для диагностики их личности Б. одним из первых в


СССР применил проективную технику, использование которой в клинике вызвало в то время много дискуссий среди специалистов. Посвященную этой проблеме канд. дис. защищает в 1975 г. в Ленинградском научно-исследовательском психоневрологическом Институте им. В.М. Бехтерева ("Особенности перцептивной деятельности больных эпилепсией и шизофренией при слабоструктурности зрительной стимуляции"). В течение многих лет проблемы клинической психодиагностики остаются центральными в его исследованиях.


На основе этих исследований разрабатываются учебные курсы и спецкурсы, читаемые им в КГУ, публикуются статьи и монографии. Во второй половине 1980-х гг. значительное внимание уделяется разработке методологических проблем психодиагностики, разработке ее понятийного аппарата, закладываются основы концепции, названной Б. "теорией измеренной индивидуальности". Исследования на эту тему были обобщены в докт. дис. "Психодиагностика: понятийный аппарат и методы исследования", защищенной в КГУ (1990). Последующие научные работы Б посвящены отдельным проблемам военной психологии, психологии ситуаций, психотерапии, а также проблемам психодиагностики.

Основные труды в области медицинской психологии, психодиагностики и психологии личности представлены в книгах: "Психодиагностика интеллекта и личности", (1978); "Исследование личности в клинической психологии", (1979); "Словарь-справочник по психологической диагностике", (1989, 1999); "Психодиагностика личности", (1989); "Психодиагностика", (1995); "Введение в проективную психологию", (1997); "Психология жизненных ситуаций" (1998); "Основы психотерапии" (1999, 2001); "Психотерапия". Учебник для вузов (2003, в соавт.); "Психодиагностика". Учебник для вузов" (2004).

Л.А. Карпенко


БУТЕНКО

СообщениеДобавлено: Чт ноя 04, 2010 4:46 pm
психологический словарь

БУТЕНКО Ирина Анатольевна (р. 1955) - российский социолог. Окончила МГУ (1977). Кандидат философских наук (1982); доктор социологических наук (1991).

В 1982-1988 - сотрудник ИСИ; в 1988-1992 - в Институте книги НПО "Всесоюзная книжная палата"; в 1992-1993 - директор опросов лидеров общественного мнения в службе "Vox Populi", с 1993 - ведущий научный сотрудник Российского института культурологии. Эксперт ряда отечественных и зарубежных научных фондов, член редколлегии журнала "Социологические исследования" (с 1995); вице-президент Российского общества социологов (с 1997).

Б. изучает различные формы проявления обыденного сознания; процессуальную сторону эмпирических исследований в социологии; человеческое взаимодействие и возможность достижения взаимопонимания между учеными и носителями обыденного сознания; устное творчество (в форме популярных пословиц и их переделок, распространенных шуток, спонтанного языкового творчества носителей русского языка). Новаторскими являются наблюдения Б., касающиеся ряда исследовательских процедур, их языкового оформления, а также социальных функций юмора.

Б. - автор около 100 научных работ, в том числе: "Социальное познание и мир повседневности" (1987); "Анкетный опрос как общение социолога с респондентами" (1994, в соавторстве); "Как провести прикладное исследование?" (1994); "Черный юмор.


Антология" (1996, в соавторстве); "Культурная политика России. История и современность" (1996, соавтор и редактор); "Тенденции социокультурного развития России. 1960-1990-е гг." (1996) и др.


БУХАРИН

СообщениеДобавлено: Пт ноя 05, 2010 6:11 pm
психологический словарь

БУХАРИН Николай Иванович (1888-1938) - большевистский политический деятель, философ и социолог. Впервые арестован и сослан во время обучения на выпускном курсе экономического отделения юридического факультета Московского университета (1911). После Октябрьского (1917) переворота - ответственный редактор центрального органа большевистской партии газеты "Правда" (1917-1929); член Политбюро ВКП(б) (1924-1929), академик АН СССР (1929), главный редактор газеты "Известия" (1935-1937).


Арестован в 1937. Расстрелян в 1938. Реабилитирован, восстановлен в звании действительного члена АН СССР (1988).


Основные сочинения: "Политическая экономия рантье" (завершена в 1914, опубликована в 1919); "Классовая борьба и революция в России" (1917); "Азбука коммунизма" (в соавторстве с Е.А. Преображенским) (1919); "Экономика переходного периода" (1920); "Теория исторического материализма" (1921); "К постановке проблем теории исторического материализма" (1923); "О мировой революции, нашей стране, культуре и прочем (Ответ академику И. Павлову)" (1924); "Атака. Сборник теоретических статей" (1924); "Ленин как марксист" (1924); "Судьбы русской интеллигенции" (1925); "Ленинизм и проблема культурной революции" (1928); "Политическое завещание Ленина" (1929); "Дарвинизм и марксизм" (1932); "Учение Маркса и его историческое значение" (1933); неопубликованная рукопись "Философские арабески" (1937) и др.

В ранней работе Б.


"Политическая экономия рантье" марксистские по духу приемы критики австрийского экономического маргинализма (Бем-Баверк, Менгер, Визер) дополнялись социологическим анализом их творчества. Согласно Б., их воззрения являлись идеологией буржуа, уже выброшенного из производственного процесса, решающие экономические интересы которого лежали в сфере потребления, - идеологией рантье. Переведенная на многие языки эта книга имела редкий успех для сочинений ортодоксально-марксистского характера. Анализируя "колоссальную экономическую мощь" современного империалистического государства, Б. постулировал появление законченного типа "современного империалистического разбойничьего государства", "железной организации", которая "охватывает своими цепкими загребистыми лапами живое тело общества". По Б., это - "Новый Левиафан, перед которым фантазия Томаса Гоббса кажется детской игрушкой...". Отсюда следовали, согласно Б., глобальный размах и беспрецедентная жестокость Первой мировой войны между империалистическими государствами.

В работах начала 1920-х Б. обосновывал необходимость в обществе с общественным разделением труда "определенного равновесия" всей системы; поиск закона этого равновесия и есть, по Б., основная проблема теоретической экономии. Оправдывая в "Азбуке коммунизма" революционное насилие, Б. утверждал, что трудовая повинность, бывшая при государственном капитализме "закабалением рабочих масс", сейчас приобретает характер "трудовой самоорганизации масс". Сила и принуждение позволяют преодолевать последствия гражданской войны, выковывая "настоящее равновесие из равновесия нарушенного". По мнению Б., "пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью... является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи...". При этом, опасаясь бюрократизации советского общества, Б. писал, что это - "большая опасность для пролетариата. Не для того он разрушал старое чиновничье государство, чтобы оно выросло снизу".

В работе "Теория исторического материализма", имевшей в официальном английском переводе (Нью-Йорк, 1925) подзаголовок "Система социологии", Б., в частности, отстаивал идею о том, что "исторический материализм не является ни политической экономией, ни историей. Он являет собой общее учение об обществе и законах его развития, т.е. социологию". [В 1962 известный американский социолог С. Липсет (см.), соглашаясь с высказанной П. Сорокиным (см.) в начале 1920-х позитивной оценкой этого труда, отметил, что эта "книга представляет собой искуснейшую попытку видного марксиста принять во внимание сложившиеся тогда основные понятия социологической теории и социологических исследований".] Развивая марксов тезис о сути взаимосвязи базиса и надстройки, Б. подчеркивал не только существование разнокачественных компонентов последней, но и ту колоссальную значимость, которую имеют в общественной жизни психология, идеология, нравственность и обычаи. По Б., диалектика и общественные изменения объяснимы теорией равновесия: все категории социального или материального порядка находятся в состоянии движения, которое проистекает из противоречий внутри данной системы.


Любая же система стремится (аналогично адаптации в биологии) к достижению равновесия. Источник движения Б. усматривал не в "саморазвитии", а в борьбе сил. Триаду Гегеля "тезис - антитезис - синтез" Б. пытался заместить схемой "первоначальное равновесие - нарушенное равновесие - восстановленное равновесие на новой основе". В обществе, по мнению Б., равновесие осуществляется между такими его элементами как вещи, люди и идеи.

Стремясь отстоять ортодоксальный экономический детерминизм монистического типа, Б. писал: "Производительные силы определяют общественное развитие потому, что они выражают собой соотношение между обществом и средой... А соотношение между средой и системой есть величина, определяющая, в конечном счете, движение любой системы". Описывая всемогущую, единственную, всеобъемлющую организацию милитаристского государственного капитализма, в границах которого "централизация становится централизацией казармы; неизбежно усиление среди верхов самой гнусной военщины, скотской муштровки пролетариата, кровавых репрессий", Б. своими словами предсказал появление того, что впоследствии стало именоваться тоталитарным государством. В размышлениях 1915 он ассоциировал перспективу несоциалистической нерыночной экономики со складыванием первой в истории особой экономической формы.


Это - "не капитализм, так как исчезло бы производство товаров; но еще менее это был бы социализм, так как сохранилось бы (и даже бы углубилось) господство одного класса над другим. Подобная экономическая структура напоминала бы более всего замкнутое рабовладельческое хозяйство при отсутствии рынка рабов". (Позже, в 1930-х Б. подверг резкой критике "этатизм и цезаризм" нацистской Германии.

Он усматривал корни таких социальных явлений в "идее насилия, как постоянного фактора воздействия власти на общество, на человеческую личность", в "реальной пропасти между кучкой господствующих эксплуататоров и массой эксплуатируемых".


Результатом становится складывание в качестве основания режима "обезличенной массы, со слепой дисциплиной, с культом иезуитского послушания, с подавлением интеллектуальных функций". По мнению Б., "фашизм создал всесильное "тотальное государство", которое обезличивает все и вся, кроме начальства и "высшего начальства". Обезличивание масс прямо пропорционально здесь восхвалению "фюрера"... Так подавляющее большинство народа превращается в функционеров государства, скованных вторгающейся во все области жизни дисциплиной... Все доминируется тремя этическими нормами: преданностью "нации" или "государству", "верностью фюреру" и "казарменным духом".) Можно лишь гадать, в какой степени Б. относил эти характеристики к реалиям и перспективам сталинского СССР.

В центре внимания теоретических исканий Б. (как истинно большевистского политического лидера) находились проблемы насильственного социалистического переустройства российского общества и, в первую очередь, целенаправленной трансформации самодеятельного населения (особенно остатков интеллигенции) в сословие покорных власти "новых людей", осознанно разделяющих провозглашаемые властью идеалы. Разочарование в ряде тенденций эволюции советского общества 1930-х результировалось у Б. попытками обоснования дополнения марксовой философии некоей социологией мышления в качестве введения к ней, а также постулированием социалистического гуманизма как "идейной оси" времени и антитезы "фашистскому скотству". При этом в духе сопряженной традиции Б. рассматривал философскую мысль в СССР как нечто тождественное "правильной" партийной идеологии и исполняющую в этом контексте партийно-школярские цели и задачи. Анализ профессионального уровня текстов Б. вкупе с его пониманием ряда философских проблем (культура и фашизм, марксова концепция взаимосвязи теории и практики, деятельностный характер субъект-объектных отношений, вопросы абстрактного и конкретного, нетрадиционное понимание свободы) свидетельствуют о том, что его социально-философское и социологическое творчество, безусловно, явилось в СССР (после уничтожения практически всей профессиональной философской традиции) одной из наиболее значимых версий послеоктябрьской общественной мысли. См. также: Большевизм, Сталин.

А.А. Грицанов


БХАСКАР

СообщениеДобавлено: Сб ноя 06, 2010 6:53 pm
психологический словарь

БХАСКАР (Bhaskar) Рой (р. 1930) - британский социолог, представитель реалистского направления. Основные работы: "Реалистская теория науки" (1975), "Возможность натурализма" (1979), "Новое призвание реальности" (1989) и др.

Важнейший элемент концепции Б. - различение транзитивных объектов науки, т.е. моделей и понятий, которые созданы для того, чтобы представлять нетранзитивные объекты сущности и структуры действительности. Разделяя человеческое действие, берущее начало в соображениях людей, и управляющие деятельностью социальные структуры, трансцендентальный реализм утверждает наличие "онтологической пропасти" между обществом и индивидами.


Больше нельзя говорить, что структуру создают люди как агенты: если общество исторически предшествует индивидам, то возможны только процессы воспроизводства и трансформации. Так, структура власти воспроизводится без применения власти, а власть применяется в отсутствие какого бы то ни было конфликта. Социология интересуется не массовым или групповым поведением, а устойчивыми отношениями между индивидами (и группами) и отношениями между этими отношениями, которые и презентируют ее предмет. Отношения не означают взаимодействия; система опосредующих понятий, включающих обе стороны двойственной практики, обозначена как система позиций. Реляционная концепция позволяет сосредоточиться на ряде вопросов, связанных с распределением структурных условий действия (ресурсов к лицам и лиц к функциям), оценить вероятность конфликтов внутри общества, т.е. преобразований в структуре. Социология отношений совместима и с индивидуалистскими, и с коллективистскими теориями и должна занять положение обобщающей и исторической науки.

Д.М. Булынко


БЫКОВ

СообщениеДобавлено: Пн ноя 08, 2010 5:48 am
психологический словарь

БЫКОВ Василь (р. в 1924) — белорусский писатель, общественный деятель. Участник Великой Отечественной войны. На фронте с 1943. Дважды ранен. Однажды родители были извещены о его гибели. Воевал в Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии; старший лейтенант, командир артиллерийского взвода. Народный писатель Беларуси (1980).


Герой Социалистического Труда (1984). Лауреат Ленинской (1986) и Государственной (1974) премий СССР, лауреат Государственной премии БССР имени Якуба Коласа (1978). Депутат Верховного Совета БССР (1978—1989), Верховного Совета СССР (1989—1991). Президент объединения белорусов мира "Бацькаўшчына" (1990—1993).


Основные художественные произведения: повести "Мертвым не больно", "Третья ракета", "Альпийская баллада", "Дожить до рассвета", "Волчья стая", "Обелиск", "Сотников", "Знак беды", "На рассвете" и др. Произведения Б. переведены более чем на 50 языков мира. Тема человека на войне — главная для творчества Б.: военный героизм (в трактовке Б. — не более чем часть, и не самая значительная) большой войны, ее мученики и ее неограниченный беспредельный трагизм. На раннем этапе творчества Б. относят к представителям так называемой "лейтенантской прозы", среди которых самыми заметными фигурами выступали Г. Бакланов, Ю. Бондарев, А. Воробьев, В. Некрасов и др. По признанию самого Б., воздействие российской прозы было довольно сильным и продуктивным, но кратковременным. Уже в собственных партизанских сюжетах Б. работал вполне самостоятельно и, по признанию российских критиков, сам стал влиять на определенную часть российской военной прозы. В творчестве Б. историческая правда выходила далеко за рамки традиционного оптимистического реализма советской литературы. (Для иллюстрации иногда Б. ссылался на позицию Камю, который считал, что с коммунизмом можно было или сражаться, или сотрудничать.) Мир, считает Б., едва ли может быть спасенным красотой, она сама всегда требует спасения, но оборона красоты на земле и на небе всегда была святым делом. Отказ от такой обороны, позиция "над схваткой" обрекает художника на поражение, а культуру — на вырождение.

Высокохудожественная многомерная реконструкция человеческих ситуаций Выбора характерна для произведений Б.: экзистенциального выбора в условиях тотального воздействия внешних сил, стремящихся превратить человека в объект. По мысли Б., проявления подобной "стихии" не избирательны, но олицетворяющие ее силы предъявляют свои особые требования к каждой отдельно взятой личности. Персонажи Б. существуют в предельно экстремальных ситуациях, предполагающих актуализацию и самоактуализацию человека одновременно на границе и за пределами возможного — и именно в таких бытийных рамках оказываются востребованными действительные духовно-нравственные горизонты личности. Герои Б. обнаруживают свою подлинную экзистенцию как в пограничных, так и в бифуркационных ситуациях, предполагающих поведенческие альтерантивы между истинным (подлинным) бытием и превращенными формами существования.


Так, в "Сотникове" обречены на гибель были все, но предложение об измене особенно настойчиво предлагалось лишь одному из них — Рыбаку, желавшему выжить любой ценой. Даже ценой Греха. По версии Б., нравственный груз в итоге оказывается настолько тяжелым, что Рыбаку не удается даже очищающее самоубийство. В "Знаке беды" Б. формулирует и разворачивает одну из центральных проблем экзистенциалистски-ориентированной литературы: о границах возможного компромисса для "повседневного" "маленького человека". В этом контексте, по мысли Б., сама жизнь хуторян Степаниды и Петрака была ничем иным, как бесконечным компромиссом.


К этому их вынуждала изначальная бедность, данная впоследствии большевистской властью надежда на лучшую жизнь и, наконец, угроза пожизненного и бессловесного рабства, животного существования с малыми шансами выжить при гитлеровском "новом порядке". Возможность компромисса тем самым оказалась исчерпана. Выбор исчез, ибо любой жизненный сценарий нес с собой смерть. Размышляя о вопросах философии истории, Б. подчеркивает то, что ее уроки сами по себе на самом деле ничему не учат. Но это означает еще и то, что всякий раз после крушения люди обязательно и неизбывно начинают все сначала. Они займутся этим, по мнению Б., даже после любого "конца истории". Философский пафос произведений Б. позволяет судить о нем как о достойном представителе литературы европейского экзистенциализма в его белорусской версии, особенно созвучной творчеству Унамуно и Камю.

К.И. Скуратович


БЫТИЕ

СообщениеДобавлено: Ср ноя 10, 2010 5:07 pm
психологический словарь

БЫТИЕ — категория, фиксирующая основу существования (для мира в целом или для любой разновидности существующего); в структуре философского знания выступает предметом онтологии (см. Онтология); в теории познания рассматривается как базисная для любой возможной картины мира и для всех прочих категорий. Первые попытки разрешения проблемы источника существования того, что есть — в мифологиях, религиях, в натурфилософии первых философов. Философия как таковая ставит целью прежде всего нахождение подлинного (в отличие от кажимого) Б. и его осмысление (или — участие в нем). Наукообразная философия идет по пути определения понятия Б. и его места в структуре знания, а также выделяет уровни и типы Б. как объективного существования.


В наибольшей мере концентрировал различные аспекты понятия Б. Парменид. Он выделяет основные характеристики Б. — целостность, истинность, благость и красоту — и манифестирует единство мысли и Б. (и — немысли и небытия). Разделение (точнее, удвоение) мира у Платона на мир идей (мир истины) и на действительность (мир подобий) является началом европейской метафизики и на ее закате переходит в марксизме в разделение материального (мир) и идеального (связанного с сознанием) Б. Классифицирующий анализ Б. у Аристотеля (в частности, он выделяет уровни — возможное и действительное Б.) по сию пору служит примером для всякого наукообразного подхода к Б. В период средневековья Б. рассматривается с религиозных позиций: истинное Б. — Бог, мир же несамостоятелен, сотворен из ничто и без заботы Бога исчезнет в ничто. Возрождение рассматривает Б. как природу, с одной стороны — самостоятельную (все существующее — творение природы), с другой — нуждающуюся в человеке как творце и хозяине. Новое время акцентирует внимание как раз на подвластности Б. человеку как оформляющему, собирающему из него мир (как в плане познавательном, так и в плане практическом). Это становится причиной "инфляции" понятия Б. — теперь оно воспринимается как внешнее, неуловимое человеком в его познании, а вскоре начинает восприниматься как философская иллюзия.

В то же время Энгельс предлагает развернутую классификацию видов Б. с точки зрения науки: механическое, химическое, физическое, биологическое, социальное. Реабилитация понятия Б. в философии 20 в. связана с именем


Хайдеггера. Он говорит о новом условии усмотрения Б. (отличного от существования) — о поэтическом мышлении. Б. — вечно проясняемое раскрытие присутствия (конкретного единства вещей и человека). Современная философия видит в абсолютизации понятия Б. одну из причин "смерти философии" в современной культуре и акцентирует внимание на альтернативах — понятиях Ничто, Различания, Критики. (См. также Виртуальная реальность, Событие, Событийность, Differance, След, Складка, Складывание, Онтология.)

Д.В. Майборода


БЬЮДЖЕНТАЛ

СообщениеДобавлено: Чт ноя 11, 2010 3:02 am
психологический словарь

БЬЮДЖЕНТАЛ (Bugental) Джеймс (р. 1915) — американский психолог и психотерапевт, методолог психотерапии и гуманистического подхода к человеку. Б. получил разностороннюю подготовку в области психологии и психотерапии в 1940—50-х гг. С конца 1940-х гг. преподавал и занимался психотерапевтической практикой в Калифорнии, был президентом Калифорнийской психологической ассоциации. В период создания и организационного оформления Ассоциации гуманистической психологии принимал в ней активное участие, был президентом этой ассоциации (1962—63), опубликовал ряд фундаментальных статей, раскрывающих сущность гуманистической психологии, присущий ей образ человека, принципы гуманистической этики и т. п. С середины 1960-х гг. начинают выходить его книги по проблемам психотерапии, неизменно привлекающие повышенный интерес. Свой подход к психотерапии Б. характеризует как экзистенциально-гуманистический, принимая во внимание глубинно-психологическую проблематику и другие аспекты психотерапевтических взаимоотношений. В качестве цели психотерапии он рассматривает обретение аутентичности, внутренней целостности и самотождественности. Одним из главных вкладов Б. в методологию психотерапии является разработка концепции присутствия и психотерапевтического альянса.


Развитие присутствия как полного и целостного участия пациента в терапевтической ситуации на уровне достаточно глубоких переживаний позволяет повысить уровень его присутствия в повседневной жизни. Б. разработал систему обучения психотерапевтов, изложенную в книге "Искусство психотерапевта" (1987), организовал школу профессиональной подготовки, направленную на развитие сензитивности и коммуникативных навыков психотерапевта. В настоящее время Б. преподает в Калифорнийском ин-те интегральных исследований, Стэнфордском ун-те и Сэубрукском ин-те (Сан Франциско). Является почетным доктором Сэйбрукского ин-та, лауреатом премии Ассоциации гуманистической психологии, премии имени Ролло Мэя, почетного диплома отделения клинической психологии Американской психологической ассоциации.

Книги Б. переведены на ряд европейских языков. Основные сочинения: "The search for authenticity: an existential-analytic approach to psychotherapy", N.Y., 1965, 1981; "


;Challenges of Humanistic psychology", (ed), N.Y., 1967; "The search for existential identity: patient-therapist dialogues in humanistic psychotherapy", San Francisco, 1976; "Psychotherapy and process: the fundamentals of an existential-humanistic approach", N.Y., 1978; "The art of the psychotherapist", N.Y., 1987; "Intimate journeys: stories from life-changing psychotherapy", San Francisco, 1990.

Д.А. Леонтьев, Е.С. Мазур