Ж

Ж

Сообщение психологический словарь » Вс июн 14, 2009 8:48 pm

Ж

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖАБОТИНСКИЙ

Сообщение психологический словарь » Пн июн 15, 2009 7:42 am

ЖАБОТИНСКИЙ Зеев (Владимир) (1880—1940) — еврейский мыслитель, политик, журналист, писатель. Родился в Одессе в зажиточной семье. М.Горький восторгался "поэтической силой" Ж., а другой русский писатель — М.Осоргин — сетовал, что "национальные еврейские дела украли Жаботинского у русской литературы". Ж. — один из отцов сионизма. Благодаря деятельности Ж. произошли глубокие изменения в национальном самосознании еврейского народа.


Считал себя последователем Герцля, был сторонником прежде всего политического действия, считал укрепление еврейской военной силы лишь политическим средством для создания еврейского государства. Ж. был убежден, что для достижения этой цели необходимо "извлечь еврея из гетто, а гетто изгнать из еврея". Начало сионистской деятельности Ж. в России связано с идеей самообороны. В канун Пасхи 1903 в Одессе распространились слухи о предстоящем еврейском погроме. Узнав об этом, Ж. послал письма наиболее известным деятелям города и предложил им организовать отряд самообороны. Не получив их поддержки, он решил действовать самостоятельно. Вместе с несколькими молодыми людьми он собирал деньги и приобретал оружие.


>Печатал листовки с простым содержанием: два параграфа из уголовного кодекса Российской империи, в которых говорилось, что тот, кто убивает в целях самообороны, свободен от наказания, и призыв к еврейской молодежи — "не подставлять шею под нож". В связи с началом Первой мировой войны Ж. сформулировал свое отношение к Оттоманской империи в книге "Турция и война", в которой доказывал, что "Великую Турцию" надо расчленить и раздать народам, населяющим ее. От этого, как он утверждал, выиграют и сами турки, освободившись от "груза народов", входящих в их империю. Ж. считал необходимым внедрение иврита в еврейскую диаспору.


По его убеждению, заложить основу для строительства сионизма можно только при условии, что иврит снова станет языком быта и языком культуры. Иврит, по мысли Ж., — это "связь с прошлым и мост в будущее", "объединяющее начало в истории еврейского народа". Сначала кампания за распространение иврита в России, инициированная Ж., велась под лозунгом "две пятых", то есть две пятых предметов из программы еврейской школы должны были преподаваться только на иврите. Потом Ж. потребовал создать "образцовые" детские сады и школы, в которых преподавание велось бы только на иврите. Он хотел подготовить "резервный" отряд людей, говорящих на иврите, носителей мечты о Сионе в еврейской диаспоре, которые стали бы ядром сионистского движения. Одновременно Ж. организует издательство "Тургман" ("Переводчик"), которое выпускало на иврите лучшие произведения мировой литературы. Ж. возглавлял организационный отдел по созданию еврейского университета в


Иерусалиме, который с 1928 стал классическим высшим учебным заведением, принимавшим на учебу выпускников средних школ. Концепция сионизма была у Ж. революционной в самой своей основе. Он искал "окончательное разрешение еврейской трагедии" и полностью отрицал "сионизм забав" или "сионизм утешения" (типа поисков "духовного центра" и других эфемерных и нереальных альтернатив). Из опыта юной жизни в России Ж. вынес предчувствие надвигающейся катастрофы холокоста.

В 1898 в Берне (в возрасте до 18 лет) он произнес свою первую сионистскую речь, в которой предрек: "концом еврейского народа в рассеянии будет Варфоломеевская ночь, и единственное спасение — всеобщая репатриация в Эрец-Исраэль". В предвоенные годы (как до прихода Гитлера к власти, так и после) Ж. утверждал, что "в самом ближайшем будущем несколько миллионов евреев должны покинуть свои земли в


Восточной Европе и создать в Эрец-Исраэле еврейское государство". В Польше он проповедывал тотальный исход из диаспоры. Его кампания в этой стране, вызвавшая резкое возмущение польского еврейства, проводилась под лозунгом: "Евреи, уничтожьте диаспору, или она уничтожит вас!" Его предостережения и призывы к действию остались неуслышанными в это страшное для евреев время может быть потому, что им на протяжении сотен лет постоянно угрожала некая опасность. Поэтому слово "уничтожение" стало обыденным, а само это понятие воспринималось не более, чем в аллегорическом смысле, в то время как Ж. понимал его вполне конкретно, не переставая предупреждать о грозящей катастрофе. Важным моментом в "большом сионизме" Ж. была идея о военном духе: "народ никогда не получает государство в виде подарка от других народов. Страна завоевывается оружием и родина возвращается оружием". Подход Ж. к военному вопросу не был проявлением болезненного пристрастия к милитаризму, а выступал как вполне строгий логический вывод.

Мировоззрение Ж. основывалось на постулировании святости жизни:


"Бог свидетель, что мне противны войны и армия; они для меня лишь жестокая отвратительная необходимость, и ничего больше". Когда Ж. понял, что этой необходимости не избежать, он устами одного из своих литературных героев сказал молодежи: "Железо. Пусть копят железо. Пусть отдают за железо все, что у них есть: серебро и пшеницу, масло и вино, стада, жен и дочерей — все за железо. Ничего на свете дороже нет, чем железо". Уже в начале 20 в. Ж. определил свое отношение к арабской проблеме. Ж. полагал, что заселение на землю предков может развиваться лишь с применением силы, независимо от местного населения, под защитой "железной стены, которую местное население не в силах пробить". При этом Ж. не исключал возможности достижения мирного соглашения с арабами, хотя он и не считал возможным только добровольное соглашение, пока у арабов гнездится хотя бы искра надежды, что им удастся навсегда избавиться от евреев. Ж. не испытывал ненависти к арабам.


Его отношение к ним определялось их отношением к сионизму. Арабам в Эрец-Исраэле, считал Ж., следует проникнуться сознанием, что это страна должна быть еврейским государством и что евреи со всех концов света смогут создать здесь свою родину.

В этом случае арабам "в качестве национального меньшинства в Эрец-Исраэле гарантируется максимум тех прав, которые они требовали для себя и никогда не достигали в других государствах". Более того, согласно Ж., "универсальная справедливость требует, чтобы кочующий народ, преследуемый во всем мире, как меньшинство, нашел наконец убежище на своей исторической родине". "Есть только один путь к компромиссу, — считал Ж. — говорите арабам правду, и тогда вы увидите, что араб разумен, араб смышлен, араб порядочен, араб способен понять, что поскольку есть три, четыре или пять чисто арабских государств, то будет только справедливо, если Британия превратит Эрец-Исраэль в еврейское государство". Еще одним определяющим моментом "большого сионизма" Ж. было требование объединения ради создания Эрец-Исраэля всех сил еврейского народа.


Эту идею он называл "монизмом" и искал молодежь, "в храме которой будет царить одна вера и никакая другая. Ей будет достаточно этой одной, она будет гордиться ею и ценить выше других верований. Бог создал нацию; все, что помогает ее возрождению, — свято, все, что мешает, — греховно, каждый, кто мешает, — черен, черна его вера, черны его знамена". Ж. отрицал идею классовой борьбы, восстановив против себя сионистские рабочие партии, считавшие, что можно совместить оба идеала — социализм и сионизм — в борьбе за независимость евреев.


>Он настойчиво утверждал, что каждая забастовка вредит строящемуся еврейскому хозяйству и приносит ущерб народу в целом. Ж. отрицал обвинения в "фашизме и недемократичности" тем, что в духе талмудического изречения "Каждый еврей — сын царя" ставил личность в центр своей политической философии и идеологии: "В начале Бог создал личность, каждая личность — царь, равный другим, и этот другой — тоже царь. Пусть лучше личность согрешит перед обществом, чем общество согрешит перед личностью.


Общество создано для пользы личностей, а не наоборот, и будущий конец — идея мессианских дней — это рай личностей, блестящее царство анархии, борьба личных сил без законов и без границ. Общество не имеет другой задачи, как только помочь павшему, утешить его и поднять и дать ему возможность вернуться к той же борьбе". Ж. не отрицал значение рабочего класса в Эрец-Исраэле, но оспаривал его претензию на гегемонию, ведь средний класс, по его мнению, тоже внес свой труд и свою энергию в сионистское дело. Умер Ж. 4 августа 1940 в Нью-Йорке.


Его похоронили на кладбище в штате Нью-Йорк. Место захоронения было выбрано в соответствии с завещанием Ж.: похоронить там, где настигнет смерть. Если на чужбине, то останки не следует перевозить в Эрец-Исраэль иначе, как по указанию еврейского правительства этого государства, когда оно будет создано. Воля покойного была исполнена: в 1964 гроб Ж. и гроб его жены были погребены на горе Герцля в Иерусалиме.

К.И. Скуратович

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖАН БУРИДАН

Сообщение психологический словарь » Сб июн 20, 2009 1:12 pm

ЖАН БУРИДАН (Buridan) (ок. 1300 — ок. 1358) — французский философ и логик, представитель номинализма (в варианте терминизма). С 1328 — преподаватель факультета искусств Парижского университета; профессор и ректор (два срока) этого же университета. Основные сочинения: "Руководство по логике" и комментарии ("Вопросы") к космологическим и физическим произведениям Аристотеля (многие изданы в 15—17 вв.).


Высказал ряд фундаментальных для европейской культуры естественнонаучных идей, предвосхищающих основоположения новоевропейской научной парадигмы; ввел понятие импульса (impetus), связав его с понятиями скорости и массы; сформулировал идею о том, что если телу придан импульс, то оно будет двигаться до тех пор, пока импульс превышает сопротивление среды. В данном контексте сформулировал гипотезу о сохранении небесными телами импульса, исходно приданного им Богом в креационном акте, и, следовательно, о возможности описания их движения в формализме земной механики, что не только предвосхищает открытия Галилея и Ньютона, но также задает в рамках средневековой схоластики ментальный вектор, семантически изоморфный деизму, сформулированному три века спустя в контексте философии Просвещения.

Однако апплицировав идею импульса на небесную механику, Ж.Б. эксплицитно фиксировал неправомерность непосредственной ее аппликации на субъективную сферу, в частности — на сферу свободной воли, ибо последняя, по его мнению, не может быть артикулирована как сугубо логическая и, тем более, не может быть разрешена логическими средствами. (Редуцированная версия этой идеи воплощена в получившей широкое распространение, но реально не принадлежащей Ж.Б. семантической фигуре так называемого "буриданова осла", умирающего голодной смертью между двумя идентичными охапками сена из-за отсутствия импульса выбора.) Идеи Ж.Б. были популяризированы его учеником Альбертом Саксонским (ум. в 1390; ректор Парижского и Венского университетов) и Марсилием Ингенским (ум. в 1396; ректор Гейдельбергского университета).

М.А. Можейко

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖАНЕ

Сообщение психологический словарь » Пн июн 22, 2009 10:06 pm

ЖАНЕ (Jane) Пьер Мари Фели (1859—1947) — французский философ, психолог, психиатр и невропатолог. Д-р медицины (1893), профессор (1902). Академик (с 1913) и президент (с 1925) Парижской академии моральных и политических наук. Действительный и почетный чл. ряда иностранных академий.


Образование получил в "Ecole Normale" (1879—1882, магистр философии, 1882), учился в Парижском ун-те (Сорбонна, д-р литературы, 1889; медицинский фак-т, д-р медицины, 1893). Усиленно изучал философию, которую с 1881 г. преподавал в Гаврском лицее. Ориентировался преимущественно на позитивистские воззрения. Активно занимался исследованиями в ряде областей психологии и религиоведения. Под руководством Ж. Шарко в 1879—1885 гг. исследовал истерию и истерический паралич.


Считал, что суть истерии составляют своеобразное сужение поля сознания, расщепление сознания и выпадение части психофизических проявлений из-под контроля сознания. В 1889 г. защитил дис. и опубликовал книгу "Психический автоматизм", в которой изложил свою концепцию высших (творческих, синтезирующих) и низших ("автоматических") функций психики. В 1890 г. по приглашению Ж. Шарко возглавил психологическую лабораторию психиатрической больницы Сальпетриер, в которой около 50 лет занимался исследованием и врачеванием неврозов. Создал тест кожной анастезии. В 1895 г. по рекомендации Т.


Рибо начал работать на кафедре экспериментальной и сравнительной психологии в Коллеж де Франс. Вскоре возглавил эту кафедру и руководил ею до 1934 г. В 1904 г. совместно с Ж. Дюма основал журнал "Нормальной и патологической психологии" — один из ведущих психологических журналов Франции. На протяжении многих лет читал различные курсы лекций по психологии в Сорбонне и ведущих ун-тах Аргентины, Бразилии, Канады, Мексики и США.


Получил интересные научные результаты в различных областях знания. Опубликовал ряд работ по философии, истории психологии, социальной психологии, общей психологии, патопсихологии, психиатрии, психотерапии, психологии религии и мистицизма, по различным проблемам психической эволюции, сознания и бессознательного, памяти, времени, языка и мышления, психологии личности и др. Предложил трактовку психологии как объективной науки о человеческих действиях.


>Выработал представление о психике как сложной, иерархизированной энергетической системе, обладающей определенной степенью психического напряжения. В 1892 г. опубликовал капитальное исследование истерии "Ментальное состояние истериков" (в 2-х тт.). Разработал психологическую концепцию неврозов, согласно которой они возникают из-за функциональных нарушений высших функций психики и потери баланса между высшими и низшими психическими функциями. В 1894 г. ввел в оборот понятие "психастения". Выделил психастению в качестве самостоятельной формы психических заболеваний и создал биопсихологическую теорию психастении. В исследованиях психологии личности особое значение придавал проблемам единства, различения и индивидуальности.


Практиковал лечение сном и гипноз. Признавал главенство психологического фактора в гипнозе. Ж. оказал существенное воздействие на формирование представлений З. Фрейда и И. Брейера о природе психики и неврозов. Считается предшественником психоанализа в трактовке истерии, роли бессознательного в неврозах и др. проблем. Отдавая должное отдельным достижениям психоанализа, в целом относился к нему критически. Полемизировал с З. Фрейдом и др. психоаналитиками.


Отверг психоаналитическую идею о психосексуальной травме как главной причине неврозов. Сыграл значительную роль в развитии психологии, психиатрии и психотерапии. Автор книг: "Неврозы и фиксированные идеи" (1898), "Навязчивые состояния и психастения" (2 тт., 1903); "Неврозы" (1909); "Психологические способы лечения" (3 тт., 1919), "От тревоги к экстазу" (2 тт., 1926—1928); "Эволюция памяти и понятие времени" (1928); "Психологическое развитие личности" (1929); "Любовь и ненависть" (1932); "Истоки интеллекта" (1935); "Предъязыковой интеллект" (1936) и др.

В.И. Овчаренко

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖАРГОНАФАЗИЯ

Сообщение психологический словарь » Чт июн 25, 2009 7:38 pm

Жаргонафазия — нарушение, вызванное локальным поражением головного мозга, при котором в речи появляются неправильные и искусственные слова.

Н. Д. Творогова

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖАРИКБАЕВ

Сообщение психологический словарь » Пн июн 29, 2009 6:42 pm

ЖАРИКБАЕВ Кубигул Бозаевич (р. 1929) — казахский психолог, специалист в области педагогической психологии и истории психологии. Д-р педагогических наук (1982), профессор (1984). Закончил отделение логики и психологии КазГУ им. С.М. Кирова (1951).


С этого времени преподает в высших учебных заведениях Казахстана (Кзыл-Орда, Чимкент, Алма-Ата). Научная работа Ж. была посвящена изучению психологических основ подготовки казахских детей к обучению в школе, путям преемственности дошкольного и школьного обучения и воспитания в условиях многонационального Казахстана с учетом обычаев, традиций и этнопсихологических особенностей многодетных и интернациональных семей. Исследовалась психология взаимоотношений детей и родителей, своеобразие формирования авторитета учителя в разных типах школ, некоторые аспекты межличностных отношений в смешанных учительских коллективах русско-казахских школ. Полученные материалы нашли отражение в учебнике "Психология" для педагогических училищ (1970, 1982). Ряд работ Ж. посвящены проблемам истории психологии Казахстана (Развитие психологической мысли в Казахстане со второй половины XIX в., 1965). В докт. дис.: "Развитие педагогической мысли в дореволюционном Казахстане", (1982) Ж. рассмотрел психолого-педагогическое наследие казахского народа с древнейших времен, проанализировал особенности народной педагогики и психологии казахов-кочевников, ввел в научный оборот ряд новых психолого-педагогических терминов и понятий, характерных для восточного региона.

В.В. Чистов

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖДАН

Сообщение психологический словарь » Вт июл 07, 2009 6:06 am

ЖДАН Антонина Николаевна (р. 1934) — российский психолог, специалист в области общей психологии, истории психологии, теории учения. Д-р психологических наук (1995), профессор (1997). Окончила отделение психологии философского фак-та МГУ им. М.В. Ломоносова (1957). С 1958 г. работает и преподает на фак-те психологии МГУ (доцент (1976), зам. декана ф-та психологии (1981—1986), с 1995 — профессор кафедры общей психологии). Входила в научную школу П.Я. Гальперина. В 1968 защитила канд. дис.: "Опыт применения психологической теории о типах учения к построению учебного предмета (морфологии русского языка)".


В ней экспериментально исследовались типы ориентировки процесса учения и специально — третий, высший тип. С начала 70-х гг. занимается историей психологии. Этой теме посвящена докт. дис. "История психологии как становление ее предмета" (1994). Развивая традиции и идеи П.Я.


Гальперина (в отношении истории психологии), провела исследование источников и детерминант развития психологических знаний в мировой и отечественной науке в соотношении с междисциплинарными связями. Предложила новый концептуальный подход к историко-психологическому анализу, согласно которому история психологии предстает как процесс изменения ее предмета, методов и основных проблем, совокупно раскрывающих природу психического как объекта научного познания. На основе этого подхода ею был разработан новый вариант учебного курса по истории психологии для студентов психологических факультетов, составлены программы и созданы учебные пособия. Автор работ: "Психологические механизмы усвоения грамматики родного и иностранного языков" (1972, в соавт.); "


;История зарубежной психологии (30-е — 60-е гг. XX века.). Тексты" (1986, в соавт.); "Изучение традиций и научных школ в истории советской психологии" (1988, ред.), "История психологии. Период открытого кризиса (начало 1910-х — середина 1930-х гг.). Тексты" (1992, в соавт.). "История психологии: Учебник" (1990, 1997).

О.Г. Носкова

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖЕБРОВСКА

Сообщение психологический словарь » Пт июл 10, 2009 6:08 pm

ЖЕБРОВСКА Мария (1902—1978) — польский психолог, специалист в области педагогической и юридической психологии. Д-р психологических наук (1929), гл. ред. журнала "Psychologia tchowawacza" ("Педагогическая психология"), председатель Польского психологического общества.


Закончила юридический фак-т Варшавского ун-та, на который поступила в связи с интересом к проблемам борьбы с правонарушениями несовершеннолетних и их перевоспитанием. Заинтересовавшись психологией, на протяжении многих лет изучала вопросы нравственного развития несовершеннолетних правонарушителей и умственного развития нормальных детей. За свой первый большой труд ("О понятии умственной одаренности и методах ее исследования") была удостоена докт. степени. В 1928 г. становится сотрудником лаборатории педагогической психологии, принимает участие в создании и стандартизации тестов одаренности. С 1929 г. выступает в качестве эксперта в судах по делам малолетних правонарушителей, а также исследует восприятие радиопередач с целью определения потребностей и интересов радиослушателей и создания на этой основе новых программ для школ. В 1931 г. стажируется в Вене (Австрия), где проводит совместно с Ш. Бюлер изучение психологии юношества.


Во время войны была активным деятелем освободительного движения. После войны вела исследования, посвященные последствиям войны в психике детей и молодежи. С 1952 г. Ж. возглавила кафедру педагогической психологии, затем стала деканом философско-общественного факта, руководила секцией психологического образования в ун-те. В 1957 г. вышел изданный по результатам исследований Ж. и ее учеников фундаментальный учебник "Психическое развитие детей и молодежи".

С.В. Ильина

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖЕЛАНИЕ

Сообщение психологический словарь » Вс июл 12, 2009 10:21 am

ЖЕЛАНИЕ — первичный био-психологический импульс — мотивационное основание сопряженной поведенческой установки, задающий главные параметры индивидуальной активности человека (как в норме, так и в патологии), а также выступающий существенно значимой детерминантой массового сознания. Проблематизация Ж. в историко-философской традиции 20 в. была обусловлена всевозрастающим осознанием того, что Ж. людей в своей системной совокупности являются наиболее влиятельной, равно как и весьма консервативной компонентой в иерархии факторов общественной жизни. В терминологический комплекс современной философии понятие "Ж." было транслировано из соответствующих структур психоанализа, в границах которого Ж. трактовалось как одна из разновидностей влечения. (См. также Либидо.) В учении Фрейда предпринимались попытки описания и реконструкции преимущественно бессознательно-фундированных Ж., закрепляемых посредством устойчивых и усвоенных с детства знаков. Такие Ж., по


Фрейду, были способны к осуществлению и дальнейшему воспроизводству на основе знаковых ансамблей, обусловленных первичным опытом удовлетворения Ж. Согласно Фрейду, этот опыт конституируется исходной процедурой внешнего вмешательства, снимающего у младенца то внутреннее напряжение, которое порождается потребностью. Следствием даштого процесса, согласно Фрейду, представляется то обстоятельство, что избыточно энергетизированный образ утоленного Ж. в перспективе формирует знак реальности, аналогичный восприятию. В результате основой Ж., по мысли Фрейда, правомерно трактовать базовый опыт реального и галлюцинаторного его удовлетворения. В данном контексте субъект всегда ассоциирует удовлетворение собственных Ж. по подобию восприятия, тождественного тому, которое было некогда связано с осуществлением соответствующей потребности.

Разницу между потребностью ("раздражением влечения") и Ж.


Фрейд усматривал в том, что первая, по его мнению, порождалась внутренними напряжениями и удовлетворялась специфическим поиском и обретением необходимого объекта. Ж. же, по мысли


Фрейда, адекватно ассоциировать с "мнесическими следами": их исполнение предполагает повторное галлюцинаторное воспроизводство тех восприятий, которые трансформировались в знаки реализации этих Ж. В схемах структурного психоанализа его основатель Лакан попытался развести, с одной стороны, потребность, направленную на специфический объект и им удовлетворяемую, и запрос, обращенный к другому индивиду (если в этой ситуации фигурирует объект, то за ним, по мысли Лакана, всегда прочитываема просьба о любви). Ж. у Лакана скользит по границе потребности и запроса: Ж. (в отличие от потребности) есть отношение к фантазму, а не к реальному объекту; Ж. (в отличие от запроса, навязываемого вне обращения к языку и бессознательному иного человека и требующего абсолютного признания себя этим последним) суть то, что остается после запроса, когда он удовлетворен. По версии Лакана, подлинное Ж. не есть экспансия репертуаров овладения собственными объектами, а напротив, ориентация на "слияние" с миром: на обретение признания и любви окружающих. Существенно значимым поворотом в концепции Лакана выступила его идея о том, что определяющим в структуре истинного Ж. правомерно полагать ориентацию на нужду Другого: субъект такого Ж. стремится сам стать объектом, которого не достает партнерам по социальной коммуникации. (Ср. у Левинаса: "Ж.


Другого" продуцируется разумным существом, уже удовлетворенным: Я, устремляясь к Другому, расшатывает отождествление Я с самим собою. Отношения с Другим "проблематизируют" Я, перманентно изымают Я из него самого, раскрывают все новые его таланты. Подлинное раскрытие Я, по Левинасу, мыслимо и возможно лишь перед "абсолютным ликом Другого".) С точки зрения Лакана, символический уровень организации Ж. — определяющий ("символ изначально заявляет о себе убийством вещи"): Ж. становится адекватно человеческим, когда ребенок рождается в языке и посредством языка, когда происходит его включение в поле конкретного дискурса собственного окружения.

По Делезу и Гваттари, имманентность "машин Ж." идентична "великим машинам" социальности: Ж. способны властно инвестироваться в жизнь и кардинально преобразовывать ее — см. Машины желания, Шизоанализ. "Желание есть часть базиса", — констатировалось в работе "Капитализм и шизофрения". Данная трактовка Ж. не совпадает с марксизмом — в нем "Ж." являют собой компонент идеологических представлений; это также не совпадало с фрейдизмом — в его рамках Ж. не может быть производительным кроме ситуаций сновидений и фантазмов. Делез и Гваттари осмысливали посредством понятий "базис", "либидо" и "Ж." ницшеанскую "волю к власти". "Деятельные силы" из книги Делеза "Ницше и философия" (1962) обретают наименование "революционного Ж.".


Согласно Делезу и Гваттари, "подавлять желание и не только для других, но и в самом себе, быть полицейским для других и для самого себя, — вот что заставляет напрячься, и это не идеология, это экономия". Особое внимание разработке проблемы символическо-знаковой природы Ж. уделил Бодрийяр: согласно его концепции, все Ж., императивы и страсти современного человека осуществляются в знаках и вещах — предметах репертуаров покупки, продажи и потребления.

Последнее же, по Бодрийяру, отнюдь не сводимо к процессу удовлетворения людских потребностей, а являет собой многомерный модус отношения человека к окружающим, к миру идей и вещей, к миру в целом. "Потребление" как таковое Бодрийяр определяет как "виртуальную целостность всех вещей и сообщений, составляющих отныне более или менее связный дискурс", как многоуровневую схему того, как все элементы структуры потребностей индивидов (пища, одежда, жилье, информация и т.д.) организуются в единую знаковую субстанцию. Потребление, по мысли Бодрийяра, сводимо к операциям системного и достаточно последовательного манипулирования знаками. В рамках этого концепта потенциальные объекты Ж. (потребления) — вещи, идеи /читай: и люди —А.Г./ — должны сделаться знаками, культовыми или символическими фигурами, внеположениыми тому традиционному отношению, которое они отныне только обозначают. Проблема природы, структуры и механизмов удовлетворения Ж. в исторической перспективе соразмерна проблеме исторических судеб человечества: устойчивое удовлетворение минимизируемых Ж. (модель тоталитаризма) необходимо ведет к их угасанию, дистрофии и — вырождению людей; любое расширенное воспроизводство жизни людей (модель открытого общества) настоятельно требует творческой качественной генерации все новых и новых стимулов и объектов Ж. (См. также Машины желания, Эротика текста.)

А.А. Грицанов

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖЕНЕВСКАЯ ШКОЛА ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

Сообщение психологический словарь » Пт июл 17, 2009 11:48 pm

Женевская школа генетической психологии [греч. genesis — происхождение] — направление в исследовании психического развития ребенка, созданное Ж. Пиаже и его последователями.


Предмет изучения — происхождение и развитие интеллекта у ребенка; главная задача — исследование механизмов познавательной деятельности ребенка, которые скрыты за внешней картиной его поведения; основной метод исследования — клиническая беседа, ориентированная не на фиксацию внешних признаков явления, а на процессы, которые приводят к их возникновению. Работы Ж. ш. г. п. показали, что развитие интеллекта ребенка выражено в переходе от эгоцентризма (центрации) через децентрацию к объективной позиции. Своеобразие развития психики ребенка связано с теми структурами интеллекта, которые формируются при жизни благодаря действиям.


Внешние материальные действия ребенка до двух лет (первоначально выполняемые развернуто и последовательно) благодаря повторению схематизируются и с помощью символических средств (имитация, игра, умственный образ, рисунок, речь) в дошкольном возрасте переносятся во внутренний план. Координируясь с другими действиями, они уже в младшем школьном возрасте превращаются в умственные операции.

Благодаря обучению можно ускорить приобретение понятий, но величина и природа достижений всегда зависят от исходного уровня развития, а социальные влияния подчиняются схемам и структурам, с помощью которых субъект способен воспринять эти влияния; порядок формирования фундаментальных структур мышления постоянен, но сроки их достижения могут варьировать в зависимости от ряда факторов; законы познавательного развития универсальны, они действуют как в процессе развития мышления ребенка, так и в ходе научного познания. Исходным для этой школы является положение о взаимодействии живой системы со средой как нераздельности двух непрерывно совершающихся процессов — ассимиляции и аккомодации. При ассимиляции организм как бы накладывает на среду свои схемы поведения, тогда как при аккомодации он перестраивает эти схемы соответственно особенностям среды. Из такого общебиологического подхода Ж. Пиаже исходил в трактовке психического развития, считая, что, стремясь ко все более совершенным формам равновесия со средой, организм создает познавательные структуры.

Л.Ф. Обухова

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖЕСТ

Сообщение психологический словарь » Пн июл 20, 2009 10:03 pm

ЖЕСТ — пластико-пространственная конфигурация телесности (см. Телесность), обладающая семиотически артикулированной значимостью. Выступает универсально распространенным коммуникативным средством (как показано психологами, при диалоге более 80% информации поступает к собеседникам посредством визуального канала). В контексте художественной традиции, конституирующей свою систему средств художественной выразительности на основе конфигурации человеческого тела (театр, кино, пластика, скульптура и т.п.), Ж. выступает в качестве базового инструмента создания художественной образности, в силу чего феномен Ж. оказывается в фокусе внимания философских концепций художественного творчества, обретая особую значимость в рамках модернизма и постмодернизма (см. Модернизм, Постмодернизм), трактующих Ж. в качестве своего рода текста. В ряде философских концепций, фундированных презумпциями метафизики, феномен Ж. подвергается онтологизации (см. Метафизика).

Так, например, в трактовке Бергсона конституируемый на основе "жизненного порыва" Ж. обретает статус универсального способа бытия предметности: "


;Представим себе жест — поднятие руки. Рука, предоставленная сама себе, упадет в исходное положение. Все же в ней останется возможность — в случае волевого усилия — быть поднятой вновь. Этот образ угасшего креативного жеста дает возможно точное представление о материи" (см.


Жизненный порыв). Ж. как культурный феномен имеет двоякий статус, выступая как: 1) устойчивый в данной культурной традиции и осваиваемый в процессе социализации знак, обладающий стабильной семантикой (например, вытянутая вперед рука с поднятым вверх большим пальцем в римской традиции означает требование сохранить гладиатору жизнь, в западно-европейской — адресуемую проезжающему автомобилисту просьбу взять в попутчики, в восточно-славянской — сообщение, что все "О’К"); 2) ситуативно значимый способ выражения, семантика которого не является константной, но конституируется в конкретном контексте, что предполагает определенные встречные усилия адресата и адресанта данного Ж. в режиме "понять — быть понятым" (как, например, писал С.Красаускас применительно к графически изображаемому Ж., "...графика должна дать зрителю импульс и оставить простор").

Отличие культурного статуса Ж. в первой и второй его версии становится очевидным при сравнении, например, западной и восточной традиций танцевального искусства: так, применительно к европейскому балету Г


.Уланова писала о том, что в танце нет фиксированно определенных движений, которые конкретно означали бы "я ухожу" или "я люблю", но весь рисунок танца в целом должен вызвать у зрителя определенные эмоции, соответствующие этим состояниям; что же касается индийской традиции танца, то она, напротив, в своем фиксированном семиотизме позволяет актеру "протанцовывать" для зрителя главы из "Рамаяны"). Ж. во втором его понимании подлежит не простому декодированию, опирающемуся на принятую в той или иной традиции систему символизма, но своего рода дешифровке, в ситуации которой шифровой ключ, предполагаемый адресантом, не известен адресату изначально, но должен быть им реконструирован в ходе герменевтической процедуры по отношению к Ж. — Ж. понимается в данном случае в качестве текста, артикулированного отнюдь не только рационально: по оценке С.Эйзенштейна, кинотекст должен рассматриваться "не как изображение, а как раздражитель, производящий ассоциации, вызывающий достройку воображением... чрезвычайно активную работу чувства". В контексте модернистских интерпретаций искусства феномен Ж. рассматривается в контексте заложенной дадаизмом парадигмы антивербализма (см. Дадаизм), в рамках которой внеязыковая, внелогическая и внедискурсивная сфера осмысливается как сфера индивидуальной свободы, не скованной универсализмом — ни в плане субъективной общеобязательности, ни в плане темпорального универсализма ("уважать все индивидуальности в их безумии данного момента" у Т.Тцары).


Свобода творчества мыслится Х.Баллем как обретаемая посредством отказа от сложившейся системы языка ("я не хочу слов, которые были изобретены другими") и языка как такового ("во все ли наш язык должен совать свой нос? Слово, слово, вся боль сосредоточилась в нем, слово... — общественная проблема первостепенной важности").

Дадаизм не только видит своей "целью ни много ни мало, как отказ от языка" (Х.Балль), не только практически культивирует Ж. на своих "вечерах гимнастической поэзии", но и формирует ориентацию искусства на Ж. как на фундаментальное средство художественной выразительности, обеспечивающее искусству подлинность образа благодаря своей сопряженности с подлинностью телесности (см. Тело, Телесность): "флексии скользят вниз по линии живота" (Т


.Тцара). В концепции "театра жестокости" А.Арто Ж. трактуется в качестве акцентированно доминирующего средства выразительности. Эта установка мотивируется А.Арто тем, что слово как таковое есть лишь символ, не столько выражающий, сколько замещающий собою обозначаемый предмет, и в силу этого, "преодолеть слово — значит прикоснуться к жизни" (А


.Арто).


Согласно А.Арто, традиционный западный театр всегда мыслился как "театр слова": "театр Слова — это всё, и помимо него не существует никаких иных возможностей; театр — это отрасль литературы, своего рода звуковая вариация языка", — более того, "даже если мы признаем существование различий между текстом, произнесенным на сцене, и текстом, прочитанным глазами, даже если мы поместим театр в границы того, что появляется между репликами, — нам все равно не удастся отделить театр от идеи реализованного текста" (А.Арто).

Между тем, согласно А.Арто, эта имплицитная презумпция западной театральной эстетики может и должна быть подвергнута рефлексивному анализу: вполне уместно "задаться вопросом, не наделен ли театр своим собственным языком". Таким языком является (или, по крайней мере, должен являться) язык Ж.: "сфера театра вовсе не психологична, она является пластической и физической". Собственно, по мысли А


.Арто, происшедшее в европейской традиции "разделение аналитического театра и пластического мира представляется нам бессмыслицей. Нельзя разделять тело и дух, чувства и разум". Согласно концепции "театра жестокости", "слова мало что говорят духу, но пространственная протяженность и сами объекты говорят весьма красноречиво" (А.Арто).


Именно и только "посредством активных жестов" театральное действо способно "объективно выражать тайные истины" (А.Арто).


Таким образом, концепция "театра жестокости" являет собой "физическую, а не словесную идею театра, которая как бы сдерживает театр в границах того, что может происходить на сцене, независимо от написанного текста", — в этом смысле "театр жестокости" практически заменяет собою "тот тип театра, каким мы его знаем на Западе, театра, частично связанного текстом и оказавшегося ограниченным таким текстом". Базовым средством художественной выразительности (в точном смысле этого слова: выразительности как противостоящей непосредственной изобразительности — см. Экспрессионизм) выступает в таком театре именно Ж. как инструмент телесности. Аналогично А.Арто, А.Жарри полагал, что "актер должен специально создавать себе тело, подходящее для... роли". В качестве своего рода встречного семантического вектора в трактовке Ж. выступает концепция А.Юберсфельд, в рамках которой тело актера выступает как тотальный Ж., конституирующий своего рода "письмо тела" и не имеющий иной формы бытия, помимо знаковой: "наслаждение зрителя в том, чтобы читать и перечитывать письмо тела" (см. Письмо).


>Безусловно, речь идет "не о том, чтобы вовсе подавить слово в театре", но лишь о том, чтобы "изменить его предназначение, и прежде всего — сузить его область, рассматривать его как нечто иное, а не просто как средство привести человеческие персонажи к их внешним целям" (А.Арто). Этим иным выступает, по А.Арто, метафизическая сущность слова (слов), которая позволяет "воспринимать речь в универсальном плане как жест" (см. Метафизика). По формулировке А.Арто, "театр может силой вырвать у речи как раз возможность распространиться за пределы слов, развиться в пространстве...


Здесь включается — помимо слышимого языка звуков — также зримый язык объектов, движений, положений, жестов, — однако лишь при том условии, что их смысл, внешний вид, их сочетания, наконец, продолжены до тех пор, пока они не превратятся в знаки. А сами эти знаки не образуют своего рода алфавит". Таким образом, речь идет о "существовании... пространственного языка — языка звуков, криков, света, звукоподражаний...". Именно в этом плане речь, понятая в качестве своего рода вербального Ж., и обретает в контексте театрального действия "свою главную действенность" — "как сила, отделяющая материальную видимость, отделяющая все состояния, в которых замирает и пытается найти успокоение дух".


В этом отношении "театр жестокости" никоим образом не предполагает, что произнесенное слово будет услышано зрителем — услышано в классическом смысле этого слово, предполагающем герменевтическую процедуру понимания исходного смысла вербальной семантики. Театр, ориентированный на Ж., может быть рассмотрен, в терминологии Ницше, скорее в качестве дионисийского, нежели в качестве аполлоновского: "дионисически настроенный человек, так же как и оргиастическая масса, не имеют слушателя, которому они могли бы что-нибудь сообщить, в то время как именно его и требует эпический рассказчик и вообще аполлоновский художник" (Ницше). В сущности, при переориентации театра со слова на Ж. "речь... идет не столько о создании некой безмолвной сценической площадки, сколько о такой сцене, гул которой еще не успел затихнуть и успокоиться в слове" (ср. у Р.Барта: "гул — это шум исправной работы").


>Анализируя концепцию Ж. А.Арто, Деррида отмечает, что фактически "слово — это труп психической речи", — вот почему, "обратившись к языку самой жизни" (Деррида), нам следует обрести "речь, существующую до слов" (А.Арто). В этом отношении театр Ж. уделяет большое значение такому феномену, как ономатопея (от мифов об ономатотете — творце имен): по оценке


Деррида, А.Арто конституирует своего рода "глоссо-поейсис" — "и не подражательный язык, но и не сотворение имен", который "подводит нас к черте, где слово еще не родилось, когда говорение уже перестало быть простым криком, но еще не стало членораздельной речью, когда повторение и, стало быть, язык как таковой". Модернистская концепция Ж. во многом послужила предпосылкой формирования как постмодернистской трактовки языка искусства (см. Язык искусства), так и постмодернистской концепции телесности — см. Телесность, Тело, Тело без органов. Кроме того, в модернистской концепции Ж. эксплицитно артикулируются многие идеи, впоследствии обретшие фундаментальный статус в рамках постмодернистской парадигмы. К таким идеям могут быть отнесены: 1) идея отказа метафизического понимания слова, т.е. автохтонной и имманентной прозрачности вербальной семантики, фундированной презумпцией светящегося в словах


Логоса (см. Логоцентризм, Метафизика, Постметафизическое мышление).

По ретроспективной постмодернистской оценке, если в контексте "театра жестокости" А.Арто вербальные структуры практически превращаются в Ж., то "в этом случае логическая и речевая установка, с помощью которой слову обычно обеспечивается рациональная прозрачность, когда оно покрывается странной оболочной, как раз и придающей ему незамутненность, так что сквозь его истонченную плоть начинает просвечивать смысл, — эта установка либо сводится на нет, либо оказывается в подчиненном положении; уничтожая прозрачность, мы тем самым обнажаем плоть слова, его звучание, интонацию, его внутреннюю силу, позволяем зазвучать тому воплю, который членораздельный язык и логика еще не успели до конца остудить"


(Деррида); 2) идея интерпретации предмета интереса театра в качестве индивидуального, которая направлена против вытеснения из сферы театрального действия неповторимо индивидуального, принципиально единичного — как не подчиненного логике универсализма, а потому воспринимаемого метафизическим мышлением как атрибутивно иррациональное (см. Идиографизм).

По оценке Деррида, осуществляя переориентацию театра от парадигмы вербализма на парадигму Ж., мы тем самым "высвобождаем тот подавленный жест, который таится в недрах всякого слова, то единичное, неповторимое мановение, которое постоянно удушается идеей общего, заложенной как в абстрактном понятии, так и в самом принципе повтора"


(Деррида); 3) идея ситуативности жестовой семантики, которая понимается не в качестве жестко фиксированной, но в качестве контекстно-ситуативной, подлежащей дешифровке со стороны субъекта восприятия, что предполагает интерпретационный плюрализм, открывающийся для зрителя в отношении театрального действия. Данная идея во многом созвучна постмодернистской идее "означивания", в рамках которой интерпретация понимается релятивно-плюралистическая, программно версифицированная процедура генерации (не реконструкции) смысла как такового (см.


Означивание, Интерпретация, Экспериментация); 4) идея отказа от презумпции тотального детерминационного доминирования в ткани театральной постановки авторского замысла: как писал А.Арто, "если автор — это человек, владеющий словесным языком, а постановщик — его раб, то вся проблема сводится к простому словоупотреблению". В рамках традиционного театра "согласно смыслу, придаваемому обычно выражению "постановщик", — этот человек является не более чем ремесленником, "переработчиком", своего рода толмачем, навеки обреченным переводить драматические произведения с одного языка на другой" (А


.Арто). В силу этого "постановщик будет вынужден постоянно тушеваться перед автором до тех пор, пока будет считаться, что словесный язык главенствует над всеми прочими языками, и что театр допускает только этот язык, и никакой другой" (А.Арто).

Напротив, фундированный презумпцией переориентации с такого инструмента, как слово, на инструментальное использование Ж., "театр жестокости" фактически осуществляет один из важнейших сдвигов европейской традиции в сторону постмодернистской идеи "смерти Автора": как пишет А.Арто, "мы отречемся от театрального пристрастия к тексту и отвергнем диктатуру писателя" (см. "Смерть Автора"); 5) идея отказа от классической презумпции линейного разворачивания смыслового содержания театральной постановки (см. Сюжет), поскольку ориентация на Ж. освобождает театральное действие от тотального влияния автора драматического текста — т.е.


Автора как квазидетерминанты по отношению к постановке (не случайно А.Арто фиксировал теологический характер "...Глагола, задающего меру нашего бессилия"). В данном отношении концепция Ж. во многом выступает предпосылкой такой парадигмальной фигуры постмодернистской философии, как "смерть Бога": если классическая сцена фактически "теологична в той мере, в какой на ней господствует слово, воля к слову, установка первичного логоса, который сам по себе не принадлежит театру, но управляет им на расстоянии" (Деррида), то в театре Ж. "представление" трактуется в этом контексте как обладающее автохтонно внутренним, имманентным потенциалом смыслопорождения (см. Неодетерминизм).

М.А. Можейко

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖЕСТЫ

Сообщение психологический словарь » Пт июл 24, 2009 12:10 am

Жесты — выразительные движения рук, пальцев, помогающие передать эмоции, психические состояния, желания. Важное средство диагностики личности человека, особенностей его общения — движения рук или кистей рук. Фр.


Бэкон написал: "Так же, как язык говорит уху, так и жест говорит глазу". Термин "жест" иногда применяется для обозначения всех движений тела, в том числе мимики, пантомимики, а с целью специализации собственно движений рук употребляется понятие жестикуляция. Существует множество классификаций Ж. Среди них те, в которых Ж. рассматриваются как показатели личностных особенностей человека и его общения: коммуникативные Ж. приветствия и прощания; Ж. угрозы, привлечения внимания, подзывающие, приглашающие, запрещающие; оскорбительные Ж. и телодвижения; Ж. дразнящие, встречающиеся в общении детей; Ж. утвердительные, отрицательные, вопросительные, выражающие благодарность, примирение; Ж., передающие желание готовности отвечать на заданный преподавателем вопрос; Ж., означающий конец работы, победу. Все перечисленные Ж. понятны без речевого контекста и имеют собственное значение в общении. Описательно-изобразительные, подчеркивающие Ж., как правило, сопровождают речь и вне речевого контекста теряют смысл. Третья группа — это модальные Ж. Они выражают оценку, отношение к предметам, людям, явлениям, к окружающей среде: жесты одобрения, неудовольствия, иронии, недоверия; Ж., передающие неуверенность, незнание, страдание, раздумье, сосредоточенность; Ж., передающие растерянность, смятение, подавленность, разочарование, отвращение, радость, восторг, удивление. Ж. выражают общую "тональность" общения: возвышенное, нейтральное, нейтрально-обиходное, фамильярное, вульгарное.


Человек, формируясь как личность в конкретной социальной среде, усваивает характерные для этой среды способы жестикуляции, правила применения и прочтения Ж. Сила и частота жестикуляции определяется культурными и групповыми нормами.

Одни и те же Ж. встречаются не у всех народов. Ж. "ввинчивание в висок указательного пальца правой руки" имеет определенный психологический смысл и практически во всех уголках земного шара используется с одной целью — подчеркнуть, что собеседник говорит глупости. Ж. "большой палец правой руки опущен вниз", обозначающий у англичан неодобрение, отсутствует у русских, а Ж. почесывание затылка, передающий у русских старание вспомнить что-то, у тех же англичан встречается сравнительно редко. Но есть такие характеристики Ж., которые независимо от пола, возраста, культуры, расы, несут одну и ту же информацию о человеке. Установлено, что интенсивность жестикуляции повышается, если говорящий волнуется или хочет занять лидирующую позицию в общении, если прерывается обратная связь в общении, если человек испытывает затруднения в выражении мысли. Тревожность, неуверенность человека сопровождается хаотическими Ж., однообразными движениями рук, использованием при разговоре какого-либо предмета (постукивание карандашом, снимание-надевание очков и т.д.). Существует несколько рисунков Ж., которые позволяют достаточно однозначно судить о переживаемом человеком состоянии, его интенсивности, о типе отношения. Так, вяло свисающие вдоль тела руки означают, что человек пассивен, переживает эмоции печали, страдания, грусти.


Постоянно скрещенные на груди руки свидетельствуют о том, что человек стремится к дистанцированию, что его обычная позиция в общении — это позиция выжидания. Если человек пытается скрыть что-нибудь, то он прячет свои руки (например, за спину ). Сжатые руки — партнер скрывает свое негативное отношение, его ожидания не оправдываются. Перечисленная жестикуляция возникает непроизвольно, едва осознается человеком и является типичной, то есть она характерна, практически, для всех людей. Наблюдателю представлены несколько объективных характеристик Ж.: их направленность, форма, интенсивность, частота. Исходя из совокупности этих параметров жестикуляции человека, возникает общая оценка Ж. ( быстрые, неторопливые, грациозные, неловкие, легкие, небрежные, свободные, скованные, сдержанные и т.д.). Ж. меньше, чем мимика поддаются контролю и регуляции.


>Поэтому они чаще являются теми элементами экспрессивного репертуара, с помощью которых осуществляется "утечка информации". Ж.-прикосновения входят в жестовой репертуар человека. Специальная область психологии невербального поведения занимается исследованием физических контактов людей. Такие виды прикосновений, как поцелуй, объятия, поглаживание себя и других, рукопожатие, похлопывание, потирание ладоней и т.д., рассматриваются чаще всего в качестве показателей эмоциональной поддержки или отвержения партнера," одобрения или наказания (например, пощечина). Динамика прикосновений говорит об отсутствии или наличии психологической близости между партнерами. Самое большое количество коммуникативных табу появляется в связи с Ж.-прикосновениями. Их применение зависит от: статуса партнеров, их пола, степени знакомства, принадлежности к определенной культуре, типа отношений. психологический смысл Ж.-прикосновений определяется тем: 1) кто из участников первым протянул руку, обнял, поцеловал, ударил...; 2) усиливается или сокращается такесический репертуар в смешанных по возрасту и полу парах; 3) появляются одни и те же элементы такесического поведения в отношении всех присутствующих или репертуар физических контактов меняется в соответствии с отношениями участников взаимодействия; 4) каковы техника исполнения прикосновений, их эмоциональная сила, физическая активность. На основе этих показателей Ж.-прикосновения приобретают психологическое значение: властные, дружеские, участливые, теплые, холодные, быстрые, короткие, крепкие, вялые, сильные, слабые. Ж.-прикосновения находятся под контролем тактильно-кинестезической системы отражения, оцениваются на основе зрительного и слухового каналов восприятия. На основе Ж. личности формируется общее впечатление не только о ней, но и об общении в целом.

В.А. Лабунская

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖИВОТНОГО ПРЕДПОЧИТАЕМОГО ТЕСТ

Сообщение психологический словарь » Ср июл 29, 2009 11:01 am

Животного предпочитаемого тест (The Animal Preference Test, TAPT) — проективная методика исследования личности детей и подростков. Впервые описан как "тест выражения желания" испанским психиатром Пигемом в 1945 г. (Наиболее полное описание издано в 1949 г.) и состоит из двух вопросов: "Кем бы ты хотел быть, если бы не мог быть человеком?" и "Кем бы ты больше всего не хотел быть?" Требовалось дать по 3 ответа на каждый вопрос. Затем ребенка спрашивали о причине выбора.

Пигем основывался на том, что все люди могут быть охарактеризованы как животные.


Еще Аристотель в "Физиогномике" наделял животных особыми качествами, что способствовало инверсии — описанию людей путем сравнения их с животными по чертам характера, особенностям внешности или поведения. Многие авторы указывают на легкость, с которой дети используют животных в качестве объекта проекции. Д. Ван Кревелен, опираясь на предшествующие варианты Ж. п. т., модифицировал его и предложил собственную версию в 1953 г. (окончательную — в 1956 г.). Используется игровая форма вопросов, стимулирующая воображение ребенка. Например: "Представь себе, что фея входит в эту комнату и хочет превратить тебя в кого-нибудь.


Она дает тебе право сказать, кем бы ты хотел быть. Что бы ты выбрал? Только скажи, кем бы ты хотел быть!"

При интерпретации важно различать объективную и субъективную символизацию, общепринятые и индивидуальные символы. Современные исследования с использованием П. ж. т. характеризуются стандартизацией процедуры обследования, изучением валидности конструктной и выделением диагностических показателей. Так, в исследовании Е. Рохае и С. Хубера (1991) каждому ребенку задается два вопроса: 1) "Если бы ты больше не мог быть человеком, каким животным ты больше хотел бы быть?" и 2) "Если бы тебе пришлось быть животным, каким животным ты никогда не хотел бы быть?" Необходимо сделать по три выбора на каждый вопрос. После этого ребенка спрашивают, почему он выбрал именно этих животных.


Причины выбора животных относятся к одной из четырех категорий, выявленных в специальном исследовании: 1. Агрессивный выбор (если животное выбирается, потому что оно нападает, бьет, кусает, дерется или является свирепым, воинственным, недружелюбным). 2. Автономный выбор (если животное выбирается, потому что оно свободно, независимо, большого размера, физически сильное, мускулистое, или, как кажется ребенку, обладает решительностью или уверенностью в себе). 3. "Выбор помощи" (если животное выбирается, потому что оно может дать приют, защиту, любовь, благосостояние, пищу, поддержку). 4. Эстетический выбор (если животное выбирается из-за его красоты, изящества, грациозности, приносимого им эстетического удовольствия). Показано, что негативные выборы являются лучшим индикатором психологических особенностей детей сравнительно с позитивными, т. к. выявляются более индивидуальные, личностные параметры, в то время как позитивные выборы выявляют стереотипные, общепринятые паттерны поведения. Оказалось, что дети, отвергающие животных по причине их эстетических или пищевых особенностей, были более агрессивными и более склонными к депрессии, чем отвергавшие животных из-за их агрессивности или автономности (вследствие дезадаптивности защитного механизма, каковым является отвержение эмоциональной поддержки, отражающееся в негативных выборах детей).

Проводилось исследование валидности конструктной Ж. п. т. Данные, полученные с его помощью сопоставлялись с данными исследования по шкале детского поведения Т. Ахенбаха (Child Behavior Cheeklist, CBCL) 40 детей 6—12 лет, находившихся на лечении в психиатрической клинике. Результаты свидетельствуют о достаточно высокой валидности Ж. п. т.

Л. Ф.


Бурлачук

Раздел 6. Методы и психодиагностика в клинической психологии

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖИЖЕК

Сообщение психологический словарь » Вт авг 04, 2009 11:37 am

ЖИЖЕК (Zizek) Славой (р. 1949) - социальный философ, уроженец Словении. Президент люблянского Общества теоретического психоанализа. Основные сочинения: "Все, что вы хотели знать о Лакане, но боялись спросить Хичкока" (1988); "Возвышенный объект идеологии" (1989); "Возлюби свой симптом" (1992); "Сосуществование с негативом" (1993); "Зияющая свобода" (1997) и др.

В создании своей методологии исследования феноменов духовной жизни середины - второй половины 20 в. Ж. исходит из того, что в современной философии обозначились четыре разных понимания субъекта и, соответственно, четыре различные этические позиции, взаимоотношения между которыми выражаются противостояниями Хабермас (см.) - Фуко (см.), Альтюссер (см.) - Лакан (см.). По мысли Ж., в конце 20 ст. "дебаты между Хабермасом и Фуко заслонили другое противостояние, другой спор, теоретически более принципиальный: противостояние Альтюссер - Лакан...


Налицо показательный случай теоретической амнезии". Хабермас выступает, по Ж., сторонником "этики непрерывной коммуникации, идеала универсальной, прозрачной интерсубъективной общности; используемое им понятие "субъект" - это, безусловно, пресловутый субъект трансцендентальной рефлексии в версии, разрабатываемой философией языка". Фуко, согласно Ж., осуществляет нечто подобное "эстетизации этики": "субъект должен создать собственный модус самообладания; он должен привести к гармонии антагонистические начала в себе самом, так сказать, изобрести себя, выработать себя как субъекта, обретшего собственное искусство жизни. Это объясняет то, почему Фуко так привлекали маргинальные стили жизни, значительно повлиявшие на его индивидуальность (к примеру, садомазохистская гомосексуальная культура). [...] Фуко понимает субъекта достаточно классично: субъект - это самоконтроль и гармонизация антагонизмов, это воссоздание своего уникального образа и "пользование наслаждениями". Альтюссер же, по мысли Ж., совершает решительный прорыв, настаивая на том, что человеческое состояние как таковое характеризует некая трещина, некий разлом, неузнавание, утверждая, что идея возможности преодоления идеологии является идеологической par excellence /преимущественным образом. - А.Г./".

Как отмечает Ж., между Реальным и его символизацией располагается значимая дистанция: "Реальное избыточно по отношению к любой символизации, функционирующей как желание, направленное на объект" /иными словами: стремление всех без исключения "великих" революционеров-преобразователей общества тотально гармонизировать социальное целое неизбежно предполагает предельную редукцию соответствующих представлений о мире; Реальное несравненно богаче и разнообразнее, "избыточнее" любых схем его силовой трансформации. - А.Г./. Анализируя фрейдистскую идею "влечения к смерти", Ж. отмечает, что она суть "не столько биологический факт, сколько указание на то, что психический аппарат человека подчинен слепому автоматизму колебаний между стремлением к удовольствию и самосохранением, взаимодействию между человеком и средой. Человек есть - Гегель dixit - "животное, болеющее до самой смерти", животное, изнуряемое ненасытными паразитами (разум, логос, язык). В этом смысле "влечение к смерти", это предельно негативное измерение, никак не касается тех или иных социальных условий, оно определяет... сами условия человеческого бытия как таковые: это влечение неизбежно и непреодолимо; задача состоит... в том, чтобы уяснить его, чтобы научиться распознавать его ужасные проявления и после... попытаться как-то определить свой modus vivendi /образ жизни. - А.Г./ в такой ситуации". Согласно Ж., любая культура "есть и следствие и причина этого дисбаланса, есть способ... культивировать этот дисбаланс, это травматическое начало, этот радикальный антагонизм". Как подчеркивает Ж., "...следует не только отказаться от попыток преодолеть этот сущностный антагонизм, но и признать, что именно стремление искоренить его приводит к соблазну тоталитаризма: массовое уничтожение людей и холокост совершались во имя человека как гармонического существа, Нового Человека, избавленного от антагонистических противоречий".

Ж. полагает, что "первым постмарксистом /Ж. полагает существенной чертой постмарксизма отказ от глобального революционизма. - А.Г./ был не кто иной, как сам


Гегель: согласно Гегелю, противоречия гражданского общества не могут быть искоренены без скатывания к тоталитарному террору - государству лишь следует не позволять им выходить из-под контроля". По мнению Ж., наиболее продуктивной в контексте теоретической реконструкции природы и сущности идеологии выступает в настоящее время теория социальности, разрабатываемая Э. Лакло и Ш. Муффом ("Гегемония и социальная стратегия". Лондон, 1985).


По их версии, фундаментом любой модели социальности должен выступать тезис о неизбывности основополагающего антагонизма - "некой недостижимой сущности, оказывающей сопротивление символизации, тотализации, символической интеграции. Любые попытки символизации-тотализации вторичны: в той мере, в какой они выступают попыткой сшить исходный разрыв, они по определению рано или поздно обречены на провал... Наше время заимствовано, любое решение временно и неоднозначно, это не более, чем полумера в отношении фундаментальной недостижимости" (Ж.).

Согласно главному тезису Ж., подобное понимание антагонизма было предложено именно


Гегелем: "диалектика для Гегеля - это прослеживание краха любых попыток покончить с антагонизмами, а вовсе не повествование об их постепенном отмирании; абсолютное знание означает такую субъективную позицию, которая полностью принимает противоречие как внутреннее условие любой идентичности". С точки зрения Ж., прочтение диалектики Гегеля на основе лакановского психоанализа позволяет обнаружить у немецкого философа "утверждение различия и случайности - абсолютное знание само по себе есть не что иное, как теория определенного рода радикальной утраты". Постулируя рационализм (в качестве "самой радикальной на сегодня версии Просвещения") и анти-постструктурализм Лакана, Ж. создает собственную оригинальную методологию исследования современных феноменов идеологии - цинизма, "тоталитаризма", неустойчивости демократии. По схеме Ж., цинизм правящей культуры осознает "дистанцию, разделяющую идеологическую маску и действительность", но не отказывается от этой маски; тоталитарная идеология, например, предпочитает "внеидеологическое насилие и посул наживы".


Современные субъекты идеологии "прекрасно осознают действительное положение дел, но продолжают действовать так, как если бы не отдавали себе в этом отчета". Если бы "иллюзия относилась к сфере знания, то циническая позиция действительно была бы позицией постидеологической, просто позицией без иллюзий: Они сознают, что делают, и делают это. Но если иллюзия содержится в реальности самого действия, то эта формулировка может звучать совсем иначе: Они сознают, что в своей деятельности следуют иллюзии, но все равно делают это" (Ж.). С точки зрения Ж., мир Кафки является не "фантастическим образом социальной действительности", а "мизансценой фантазма, работающего в самой сердцевине социальной действительности: все мы прекрасно сознаем, что бюрократия не всесильна, однако, попадая в бюрократическую машину, ведем себя так, как будто верим в ее всемогущество" /выделено автором. - А.Г./.

"Социальная действительность", согласно Ж., суть "последнее прибежище этики": эта действительность "поддерживается определенным как если бы (мы ведем себя так, как если бы верили во всемогущество бюрократии... как если бы партия выражала объективные интересы рабочего класса...)". Как только эта вера (по Ж., "воплощение, материализация конкретных закономерностей социального целого") оказывается утраченной - "распадается сама текстура социального поля". Ж. обращает особое внимание на вышеупомянутый тезис Альтюссера об изначальной "расколотости" существа человека, а также на мысль Лакана о субъекте как изначально расколотом, расщепленном по отношению к объекту в себе. Субъект, по Ж., есть ответ


Реального (объекта, травматического ядра) на вопрос Другого. Как таковой, "любой вопрос вызывает у своего адресата эффект стыда и вины, он расщепляет, истеризует субъекта; эта истеризация и конституирует субъекта... Субъект конституируется своей собственной расщепленностью, расколотостью по отношению к объекту в нем. Этот объект, это травматическое ядро и есть то измерение, которое мы уже упоминали как измерение влечения к смерти, травматического дисбаланса... Человек - это природа, тоскующая по смерти, потерпевшая крушение, сошедшая с рельсов, соблазнившись смертоносной Вещью". Ж. фиксирует, что понимание


Гегеля как философа, возводящего "онтологию субъекта к статусу субстанциональной сущности бытия", ошибочно, ибо упускается следующее. У Гегеля "переход от сознания к самосознанию предполагает некую радикальную неудачу: субъект (сознание) хочет проникнуть в тайну, скрытую за занавесом; его попытки оказываются безуспешны, поскольку за занавесом ничего нет, ничего, что "есть" субъект".

Фундаментальное гегелевское различие между субстанцией и субъектом, по Ж., в том, что "субстанция - это позитивная, трансцендентная сущность, которая, как предполагается, скрыта за занавесом феноменального мира. Понять, что субстанция есть субъект, значит понять, что занавес феноменального мира скрывает прежде всего то, что скрывать нечего, а это ничто за занавесом и есть субъект". Главным фоном для идеологии выступает сегодня "не то, что ложь выдается за истину, а в том, что истина выдается за ложь - то есть обман состоит в симуляции обмана". Ж. пишет:


"Известная в Югославии шутка /имеется в виду Югославия так называемого "народного самоуправления" времен И.Б. Тито. - А.Г./ выражает квинтэссенцию этой ситуации: При сталинизме представители народа ездят на "мерседесах", а в Югославии сами люди ездят на "мерседесах" - по доверенности от своих представителей. То есть самоуправление в Югославии - это такая ситуация, при которой субъект должен распознать в фигуре, воплощающей "отчужденную" субстанциональную власть (в фигуре бюрократа за рулем "мерседеса"), не только внешнюю силу, противостоящую ему - "своего другого", - но и себя самого в своей инаковости и таким образом "смириться" с происходящим". Ж. убежден, что прочтение идей Гегеля именно сквозь призму взглядов Лакана способствует новому пониманию идеологии и позволяет избежать, например, постмодернистской иллюзии о "постидеологичности" условий современной общественной жизни.

А.А. Грицанов

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

ЖИЗНЕННАЯ СТРАТЕГИЯ

Сообщение психологический словарь » Ср авг 05, 2009 5:39 pm

Жизненная стратегия — форма целенаправленной организации человеком собственной жизни, включающая его отношение к собственным возможностям и ресурсам, их актуализации и реализации. В рефлексивной психологии различают две противоположные Ж. с. — жизнеисчерпание и жизнепорождение. Жизнеисчерпание — Ж. с., определяемая в первую очередь условиями окружающей среды.


Она характеризуется потреблением имеющихся и поступающих из окружающего мира ресурсов и возможностей, но не имеет внутреннего источника развития и новых возможностей. Эта Ж. с. направлена на удовлетворение биологических и социальных потребностей человека, которые являются принципиально ограниченными. Усилия, направленные на их удовлетворение, исчерпывают жизненные ресурсы человека, не обладают возможностью их порождения и развития, минимизируют осмысленность жизни. Жизнепорождение (жизнетворчество) — Ж. с., определяемая в первую очередь самим человеком, способным культивировать в себе ресурсы и возможности, необходимые для его творческого бытия, реализации его планов и желаний, для творческого созидания.


Жизнепорождающая стратегия направлена на реализацию и развитие принципиально неисчерпаемых духовных и творческих потребностей, реализуя которые в творческом усилии человек приумножает свой творческий потенциал и экзистенциальные основы своей жизни. Жизнепорождение (жизнетворчество), в зависимости от сферы проявления, реализуется в следующих формах. Во внутриличностной сфере человека, в его отношениях с самим собой, жизнетворчество проявляется в форме саморазвития — культивирования собственной уникальности путем расширения собственных возможностей. В социальной сфере взаимодействия оно проявляется в форме сотворчества — общения, развивающего взаимную уникальность людей. В сфере отношений человека с культурой жизнетворчество проявляется в форме творчества (созидания), когда человек становится субъектом культуры, создает ее материальные и духовные ценности.

Е.П.


Варламова, С.Ю. Степанов

психологический словарь
Старожил
Старожил
 
Сообщения: 4163
Зарегистрирован: Чт май 07, 2009 10:34 am

След.

Вернуться в Словарь

Кто сейчас на конференции

Зарегистрированные пользователи: cooler462, GoGo [Bot], Google [Bot], Joker, Грим, vadimr, Yandex 3.0 [Bot], Yandex [Bot]