капри́з - Мелкая прихоть, причуда. "Детские капризы"
Внезапная прихоть, неожиданно появившееся немотивированное желание.
Слово «каприз» происходит от итальянского слова «копра» - коза и означает привередливость, переменчивость настроения, стремление настоять на своем, упрямство.
о капризности артистов ходят легенды
Примеры имиджей выше можно еще обогатить Трампом. Правда, имиджи Мать и Ребёнок у него плюсовые, но ниже Имиджа Отца = Шут+.
Играет Трамп всегда Отца родного, капризничает у него его Другой(бессознательное).
Трампа можно отметить последними 4-5 тезами из квотирования с предыдущего поста. Но повторять тут не будем.
У артистов, из картинки выше, Другой не так проявлен и капризы их чуток иного рода.
Скорее это капризы органического поля(реального), которые влияют на перверсивную сторону индивидов и соотвественно на неоднозначное поведение субъекта социума. Нивелирование Другого, переход в "ничто" или возврат в потерянного объекта в самого себя
- воображаемым объектным отношениям присущ глубоко оральный характер. Считая дуальные отношения реальными, практика не может уйти от законов воображаемого, и конечным итогом этих объектных отношений становится фантазм фаллической инкорпорации.
- слова Фрейда из статьи Влечения и их судьбы: «Объектом влечения является тот объект, на котором или посредством которого влечение (instinct) может достигнуть своей цели. Это самый изменчивый элемент влечения (instinct), первоначально никак с ним не связанный, но присоединившийся к нему только благодаря своему свойству, обеспечивающему удовлетворение». Можно также сказать – в силу самой возможности удовлетворения (apaisement) влечения. Речь идёт о разрядке (satisfaction), поскольку, согласно принципу удовольствия, цель психической тенденции (tendence) заключается в том, чтобы достичь удовлетворения.
- происходит неуклонное преобразование фантазма наблюдения из формулы быть наблюдаемым в формулу наблюдать себя самого.
- Поясняя этот выбор объекта, который происходит чётко по männlich, мужскому типу, и объясняя нам, что этот выбор значит, Фрейд прекрасно подмечает и замечательно формулирует то, что речь здесь идёт о платонической любви в наивысшем её проявлении.
- Эта любовь не взыскует никакой иной возможности удовлетворения, кроме служения даме. Это по-настоящему священная любовь, если можно так выразиться, или куртуазная любовь в самом благочестивом её смысле. Он добавляет несколько слов, таких как, Schwärmerei которое имеет особое значение в культурной истории Германии – это восторженность, лежащая в основе отношений. Короче говоря, он возводит связь юной девушки с дамой в наиболее высокую степень символизированных любовных отношений, полагаемых как служение, как образец, эталон. Это не просто проходящее увлечение или потребность, это любовь, которая не только проходит мимо возможности удовлетворения, но которая нацелена ровно на неудовлетворение. Именно это и является тем самым измерением, в котором может расцвести идеальная любовь, измерением нехватки в объектных отношениях.
- Это означает, что она проясняется в условиях надлежащего применения категорий нехватки объекта. В таком случае, не замечаете ли вы здесь переплетения по типу узла трёх уровней процесса, который продвигается от фрустрации к симптому – симптому, который мы, обращаясь к нему с вопросом, понимаем здесь как загадку? Прежде всего мы имеем здесь непосредственную отсылку к воображаемому объекту. Речь идёт о ребёнке. Интерпретация позволяет нам рассматривать его как ребёнка, полученного от отца. Как нам уже было сказано, в действительности гомосексуалисты, вопреки тому, что о них можно подумать, но в соответствии с тем, что анализ делает очевидным, являются субъектами с очень сильной фиксацией на отце.
- Самое важное то, что желаемое расположено по ту сторону любимой женщины.
- Любовь, которую девушка посвящает даме, нацелена на нечто другое, нежели она сама. Выглядит так, что неспроста Фрейд закрепляет эту любовь – которая непосредственно принадлежит порядку преданности субъекта и доводит его привязанность и упразднение себя в Sexualuberschatzun до высшей степени – за регистром мужского опыта. Такая любовь расцветает, как правило, в очень развитой и хорошо организованной культурной среде. Осмысление фундаментального разочарования на этом уровне, переход на план куртуазной любви, выход, который находит субъект в этом любовном регистре, ставят вопрос о том, что именно любимо в женщине по ту сторону её самой. Вот вопрос, затрагивающий самую суть того, что является действительно основополагающим во всём, что относится к любви в её совершенной форме.
В любимой женщине для девушки желанно, по сути, то, чего ей самой не хватает.
А то, чего в данном случае ей не хватает, это тот исконный объект, которому субъект собирался найти воображаемую замену в виде ребёнка и к которому он возвращается.
На пике влюблённости, в любви наиболее идеализированной в женщине взыскуется то, чего ей не хватает. То, что взыскуется по ту её сторону, это центральный объект всей либидинальной экономики – фаллос.
- на протяжении всего доэдипального периода, где берут своё начало перверсии, речь идёт об игре, которая в дальнейшем продолжается, игре в хорька, или в боннето, или даже в наш чёт-нечет, где фаллос имеет фундаментальное значение в качестве означающего, в качестве основы материнского воображаемого, к которому нужно присоединиться, поскольку собственное Я ребёнка опирается на всемогущество матери. Дело в том, чтобы разобраться, где он есть, а где его нет. В действительности он никогда не там, где он есть, и он никогда полностью не отсутствует там, где его нет. На это должна опираться любая классификация перверсий. Каким бы ни было значение идентификации с матерью или идентификации с объектом и так далее, то, что имеет принципиальное значение, - это отношение к фаллосу.
- единственная возможность, которую субъект способен использовать против всемогущества, это сказать «нет» на уровне действия и ввести таким образом измерение отказа, что соответствует тому пункту, к которому я веду. Однако я хотел бы отметить, что опыт показывает нам, и не без оснований, что сопротивление всемогуществу в отношениях зависимости вырабатывается не на уровне действия в форме отказа, но на уровне объекта, который мы обнаружили под знаком «ничто». Именно на уровне аннулированного объекта в качестве объекта символического ребёнок опровергает свою зависимость тем, что питает себя ничем. Переворачивая отношения зависимости, он таким способом превращает себя в господина всемогущей силы, от которой зависит – силы, стремящейся, чтобы он жил. Теперь она оказывается в зависимости от его желания, она зависит от его милости, от милости его каприза, от милости его всемогущества.
Поэтому мы должны очень хорошо отдавать себе отчёт в том, что уже для самых первых воображаемых отношений символический порядок изначально является необходимой подкладкой, на которой могут быть разыграны проекции любых противоположностей.
продолжение следует..
